на титульную страницу сайта                                                                   к титулу книги

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


TO BE, OR NOT TO BE...

 

To be, or not to be: that is the question:

Whether ’tis nobler in the mind to suffer

The slings and arrows of outrageous fortune,

Or to take arms against a sea of troubles,

And by opposing end them? To die: to sleep;

No more; and, by a sleep to say we end

The heart-ache and the thousand natural shocks

That flesh is heir to, ’tis a consummation

Devoutly to be wish’d. To die, to sleep;

To sleep: perchance to dream: ay, there ’s the rub;

For in that sleep of death what dreams may come

When we have shuffled off this mortal coil,

Must give us pause. There ’s the respect

That makes calamity of so long life;

For who would bear the whips and scorns of time,

The oppressor’s wrong, the proud man’s contumely,

The pangs of dispriz’d love, the law’s delay,

The insolence of office, and the spurns

That patient merit of the unworthy takes,

When he himself might his quietus make

With a bare bodkin? who would fardels bear,

To grunt and sweat under a weary life,

But that the dread of something after death,

The undiscover’d country from whose bourn

No traveller returns, puzzles the will,

And makes us rather bear those ills we have

Than fly to others that we know not of?

Thus conscience does make cowards of us all;

And thus the native hue of resolution

Is sicklied o’er with the pale cast of thought,

And enterprises of great pith and moment

With this regard their currents turn awry,

And lose the name of action. Soft you now!

The fair Ophelia! Nymph, in thy orisons

Be all my sins remember’d.

 

ТАК БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ....

 

Так быть или не быть?.. Ну и вопрос!..

Способен разум противостоять

Пращам и стрелам спятившей фортуны,

Или, клинком оскалясь, положу

Конец страданиям, и в смерть – как в сон...

Не глубже, нет. Ведь сон врачует сердце,

Все язвы и изъяны бытия,

Которым плоть наследница. Вот где

Предел благоговейных вожделений.

В смерть. В сон. Сны в смертном сне смотреть... Однако,

Смотря какие это будут сны.

После того, как истаскаем жизнь,

Нужна хоть передышка. Есть резон

Длить тяготы земного бытия...

Иначе как терпеть тычки, смешки,

Бесчестие, неправду угнетенья,

Боль нелюбви, закона промедленье,

Властей высокомерие, плевки

В достоинство из недостойных уст?

Когда б одним ударом расквитаться

Возможно было, кто мыча и прея,

Влачить бы стал постылое ярмо?

Но страх – чего? – чего-то после жизни,

В незнаемой стране, из чьих пространств

Не возвращаются, парализует волю,

Нашептывая, что земное зло

Все ж предпочтительней того, иного...

И чем разумней, тем трусливей тварь.

Естественной решимости румянец

Припудрен бледной немочью рассудка,

И немощной мыслишкой перешиблен

Великого деяния хребет.

И действие утрачивает смысл.

...Офелия, в своих моленьях, нимфа,

Помянешь ли грехи мои?..

 

                                                       Перевод А. Ч.

                

 

Быть или не быть, вот в чем вопрос. Благороднее ли молча терпеть пращи и стрелы яростной судьбы, или поднять оружие против моря бедствий и в борьбе покончить с ними? Умереть – уснуть – не более того. И подумать только, что этим сном закончится боль сердца и тысяча жизненных ударов, являющихся уделом плоти, – ведь это конец, которого можно от всей души пожелать! Умереть. Уснуть. Уснуть, может быть, видеть сны; да, вот в чем препятствие. Ибо в этом смертном сне какие нам могут присниться сны, когда мы сбросим мертвый узел суеты земной? Мысль об этом заставляет нас остановиться. Вот причина, которая вынуждает нас переносить бедствия столь долгой жизни, несправедливости угнетателя, презрение гордеца, боль отвергнутой любви, проволочку в судах, наглость чиновников и удары, которые терпеливое достоинство получает от недостойных, если бы можно было самому произвести расчет простым кинжалом? Кто бы стал тащить на себе бремя, кряхтя и потея под тяжестью изнурительной жизни, если бы не страх чего-то после смерти – неоткрытая страна, из пределов которой не возвращается ни один путешественник, – не смущал бы нашу волю и не заставлял бы скорее соглашаться переносить те бедствия, которые мы испытываем, чем спешить к другим, о которых мы ничего не знаем? Так сознание делает нас всех трусами; и так врожденный цвет решимости покрывается болезненно-бледным оттенком мысли, и предприятия большого размаха и значительности в силу этого поворачивают в сторону свое течение и теряют имя действия. Но тише! Прекрасная Офелия! Нимфа, в твоих молитвах да будут помянуты все мои грехи!

 

Перевод Михаила Морозова

 

Все русские переводы центрального монолога Гамлета можно посмотреть

www.adada.nm.ru/gamlet_to_be.htm

 

на титульную страницу сайта                                                                   к титулу книги                                                                          вверх

 

Сайт управляется системой uCoz