на титульную
страницу сайта к титулу книги
|
Уильям
ШЕКСПИР ТРАГЕДИЯ
ГАМЛЕТА, ПРИНЦА ДАТСКОГО Перевод
Андрея ЧЕРНОВА Пьеса в трех актах
Синтаксис Изограф Париж–Москва 2002;
2003 Редакция
2007 года Памяти
Андрея Донатовича Синявского посвящает
свой труд автор перевода |
|||||||||||
Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е
Л И Ц А
Г а м л е т, сын
покойного короля Гамлета и племянник нынешнего
К л а в д и й,
король Дании, дядя принца Гамлета
П р и з р а к отца
принца Гамлета
Г е р т р у д а,
королева Дании, мать принца Гамлета и супруга Клавдия
Ф о р т и н б р а с,
принц норвежский
П о л о н и й,
первый вельможа при дворе Клавдия
О ф е л и я, дочь
Полония
Л а э р т, сын
Полония
Г о р а ц и о,
университетский приятель принца Гамлета
Школьные приятели принца Гамлета:
Р о з
е н к р а н ц
Г и л
ь д е н с т е р н
Швейцарская стража:
Б е р
н а р д о
М а р
ц е л л
Ф р а
н ц и с к о
Датские послы:
В о л
ь т и м а н д
К о р
н е л и й
Актеры:
П е р
в ы й а к т е р, он же
П р о л о г
А к т
е р - к о р о л ь
А к т
е р - к о р о л е в а
А к т
е р - Л у ц и а н
Могильщики н (комики-простаки):
П е р
в ы й
В т о
р о й
Р е й н а л ь д о,
человек Полония
О з р и к, молодой
вельможа
К а п и т а н
(норвежский)
С л у г а
П е р в ы й м а т
р о с, глава пиратов
П р и д в о р н ы й
С в я щ е н н и к
П е р в ы й п о с
о л (английский)
Д а т ч а н е,
п р и д в о р н ы е, о ф и ц е р ы, д а м ы,
с о л д а т ы, м а
т р о с ы, с л у г и
Место действия – Эльсинор
Традиционное
деление текста «ГАМЛЕТА»
по изданию 1676 г.
I акт Сцена
1 – эспланада перед замком Сцена
2 – зал в замке Сцена
3 – комната Сцена
4 – эспланада Сцена
5 – двор замка II акт Сцена
1 – комната Сцена
2 – зал в замке III акт Сцена
1 – зал в замке Сцена
2 – зал в замке Сцена
3 – комната Сцена
4 – комната IV акт Сцена
1 – комната Сцена
2 – комната Сцена
3 – комната Сцена
4 – равнина Сцена
5 – комната Сцена
6 – комната Сцена
7 – комната V акт Сцена
1 – кладбище Сцена
2 – зал в замке |
Новое деление
текста
I акт
Сцена 1 – эспланада перед замком II акт
III акт
|
|
Сцена 1 Эспланада перед королевским замком. На часах Франциско. Входит Бернардо Б е р н а р д о Здесь есть кто? Ф
р а н ц и с к о Вот так я и сказал!.. Пароль скажи! Б е р н а р д о Здоровье короля! Ф
р а н ц и с к о Бернардо? Б е р н а р д о Верно. Ф
р а н ц и с к о Ну, наконец-то!.. А который час? Б е р н а р д о Да за полночь. Ступай, поспи, Франциско. Ф
р а н ц и с к о Спасибо, что сменил. Сегодня зябко. И как-то мне опять не по себе. Б е р н а р д о Все было тихо? Ф
р а н ц и с к о Мышь не про-шмы-гнет!.. Б
е р н а р д о Покойной тебе ночи. Если встретишь Марцелла и Горацио, скажи, Чтоб поспешили. Входят Марцелл и Горацио Ф
р а н ц и с к о А это кто?.. Стой, кто идет! Г о р а ц и о Друзья Державы здешней. М а р ц е л л И опора трона. Ф
р а н ц и с к о Вот это люди! М а р ц е л л Доброй ночи, друг! Кто принял пост? Ф
р а н ц и с к о Бернардо.
Он остался, А мне пора... уходит М а р ц е л л Здорово, стража! Б е р н а р д о Ба, Горацио, ты с нами? Г о р а ц и о подает руку Лишь отчасти. Б е р н а р д о У, как я рад!.. Горацио!.. Марцелл!.. Г о р а ц и о А что, не объявлялось привиденье? Б е р н а р д о Покуда – ждем... М а р ц е л л Горацио сказал, Что это все игра воображенья, И не поверит он ни в жизнь, что призрак Уже два раза приходил сюда... Но согласился с нами подежурить И говорит, что с ним поговорит, Когда оно пожалует... Г о р а ц и о Ну да, Вот так оно и явится! Б
е р н а р д о Присядем, А я покуда все и расскажу... Г о р а ц и о Я – весь вниманье... Б
е р н а р д о Так... Вон та звезда, Левей Полярной, к западу клонилась... Примерно как сейчас!.. Пробило час, Тут мне Марцелл и... М а р ц е л л Тсс!.. Гляди!.. Молчи!.. Входит призрак Б
е р н а р д о Ну в точности покойный наш король. М а р ц е л л Начни, студент! Тебя учили, как Заговорить с ним... Б
е р н а р д о Что, похож?.. Похож?.. Г о р а ц и о До изумления... До чувств потери... Б
е р н а р д о Очнись, Горацио! М
а р ц е л л Давай,
спроси! Г о р а ц и о Ответствуй мне, явившийся в ночи В обличьи Гамлета, покойного монарха, Зачем ты здесь? И кто ты есть? Ответь, Я заклинаю небом! М
а р ц е л л Оскорбился. Б
е р н а р д о Уходит... Г о р а ц и о Стой и отвечай,
когда Я небом заклинаю!.. Призрак уходит М а р ц е л л Сорвалось? Б
е р н а р д о Что это было, а? Г о р а ц и о Клянусь
Творцом, Такое встретить – ум зайдет за разум. Когда бы услыхал, то не поверил… М
а р ц е л л Но внешне он на Гамлета похож? Г о р а ц и о Как ты на самого себя. И панцирь, В котором он в бою поверг норвега, И так же он угрюм был перед тем, Как, грянув из укрытия, размазал По льду залива польские обозы... Непостижимо! М
а р ц е л л А вчерашней ночью Он дважды мимо нас прошел... Г о р а ц и о Друзья, Не все загадки подлежат отгадке. Одно мне ясно: это верный знак Грядущих потрясений... М а р ц е л л Так... Однако Что происходит, объясни ты мне… Зачем и там и тут торчат дозоры? Собак и пьяниц по ночам пугать? Зачем везут руду из-за границы И плавят, плавят – полстраны в дыму. Куют доспехи. Из-за наковален Колоколов не слышно. А на верфях – Ни выходных, ни праздников. В чем дело? С кем драться будем? Г о р а ц и о Я перескажу Лишь то, что знаю или слышал сам. Тот, кто нам в виде призрака являлся, При жизни вызван был на поединок Своим врагом заклятым Фортинбрасом Норвежским, подстрекаемым гордыней И завистью. И благородный Гамлет – За благородство в данной части света Пред ним и преклонялись – заколол- таки надменного
невежду... Но Убитый должен был по договору, Скрепленному печатями и прочим, Погибнув, отказаться от претензий На все, что он завоевал, а Гамлет, Согласно содержанию статей Того же договора, уступал Такие же захваченные земли Норвегу, если б тот его убил. А ныне Фортинбрас, сын Фортинбраса, Пустой юнец, ведомый самомненьем, Призвал народ к отмщению, собрал Толпу бродяг, готовых за похлебку Хоть в пекло, и, употребив насилье – О чем известно нашему правительству, – Стальной рукой намерен возвратить Те, вышеупомянутые земли. Вот вследствие чего, друзья мои, Теперь и Дания пришла в движенье... Б е р н а р д о Похоже, что ты прав... Как пить дать, прав! Недаром призрак в боевых доспехах Пред замком гробовым дозором бродит. Покойный государь – войны виновник, А призрак с ним – один в один! Г о р а ц и о О да! В духовном оке даже и соринка Способна стать причиной крупных слез. Так было в Риме – лавры да триумфы, Но перед тем, как пал великий Юлий, Гробницы опустели. Мертвецы По Форуму слонялись. Днем на солнце Являлись пятна. По ночам висели Косматые кометы. И кровавый Шел дождь с небес... Потом звезда Нептуна, Луна, в морскую канула пучину, И все закончилось... Теперь и нам Подобный знак распада и паденья Природою ниспослан... Входит призрак Что
такое? Ты возвращаешься?.. Ну, погоди, Дружок, я перейду тебе дорогу, Хотя бы ты разнес меня по кочкам! Стой, наваждение! И если ты Способно говорить, то говори! Скажи мне, Есть ли что-либо на
свете, Что может участь облегчить твою, А мне явить источник благодати? Открой мне, Появление твое Не предвещает ли грядущих бедствий? И может ли прозрение мое Предотвратить грядущее? Скажи, Когда при жизни предал ты земле Сокровища, – ведь, говорят, за это Вы, призраки, и бродите ночами! – Поет петух Скажи об этом. Стой! Откройся мне!.. Марцелл, останови его! М а р ц е л л Его?.. Остановить?.. Мне?.. Алебардой?.. Г о р а ц и о Бей! Оно не подчинилось!.. Б е р н а р д о Есть! Г о р а ц и о Достал! М а р ц е л л Ушел... Призрак уходит Мы слишком дурно
обошлись С Его Величеством… затеяв драку... Поскольку он неуязвим, как воздух, Удары наши – вроде как насмешка... Б е р н а р д о Да нет, причина – все-таки петух. Г о р а ц и о Вне всякого сомненья. Я приметил, Как вздрогнул он, как будто в чем виновен, Когда труба пернатая денницы Своей луженой глоткой пробудила Дневное божество... При звуках сих В огонь ли, в воду, в тучу или в землю, Короче, – в заточение свое Нисходят духи грешные. И этот Удостоверился, что он – не исключенье. М а р ц е л л Да, он пожух, когда запел петух. Недаром же в Рождественский сочельник, Я слышал, петухи не умолкают, А привидения из-под земли Не кажут носа, и безвредны звезды, И ведьмы не имеют силы. Вот Сколь свят и сколь всемилостив сочельник Пред Рождеством Спасителя! Г о р а ц и о Я также Слыхал об этом и частично верю. Однако – стоп. Довольно на сегодня. Взгляните: утро в пепельном и алом Плаще денницы – шествует по склонам Холмов росистых, и пора на отдых Полночной страже... Но один совет – Своими наблюденьями ночными Должны мы поделиться с нашим принцем. Сия штуковина глухонемая, Клянусь, она язык-то свой развяжет, Когда мы их сведем накоротке. А посему, коль нету возраженья, Из чувства долга, чувства уваженья К персоне принца Гамлета, должны мы Пойти и принца в тайну посвятить. М а р ц е л л А что, недурно!.. Кстати, мне известно, Где Гамлет наш – ну как сказать? – ночует. Уходят Тронный зал. Трубы. Входят король с
королевой, за ними Гамлет, Полоний, Лаэрт,
Вольтиманд, Корнелий и придворные К о р о л ь Еще не скоро выветрится скорбь О Гамлете, покойном нашем брате, А потому пристало обнажить Сосуд страданья, присовокупив К печали вашей каплю наших слез. Но битва благочестия с природой Зашла так далеко, что подобает, Не забывая о покойном, помнить И о самих себе. И посему Вчерашнюю сестру и королеву, Вдову, чье попечение хранило Воинственную Датскую державу, Мы с радостью, отравленной печалью, Восторг стенаньями уравновесив, В тоске и неге с миртом у одра Супругой нарекли. И ваши речи, Мудрейшие, не отвратили нас. За что примите нашу благодарность. Теперь о юном Фортинбрасе. Он, Превратно умозаключив о наших Достоинствах, оплошно полагает, Что Дания без Гамлета распалась... Вообразив о собственной персоне Невесть чего, он пишет нам посланье, Где требует возврата территорий, Утраченных его отцом, а ныне Хранимых нами после благородной Кончины брата, но о нем довольно. Теперь о том, зачем я вас созвал. Суть дела такова. Мы отписали Норвежцу-королю, который дядей Приходится – что кстати! – Фортинбрасу. Старик давно уже к одру прикован И вряд ли знает о приготовленьях Племянника. Вот с этим-то письмом Мы направляем вас, наш друг Корнелий, И вас, любезный Вольтиманд, послами К правителю норвегов. Полагаем, Что ваших полномочий хватит вам В пределах установленных. Спешите, И спешка вам зачтется. В добрый путь. В о л ь т и м а н д и К
о р н е л и й Мы Дании родной не посрамим! К о р о л ь Мы в том не сомневаемся. Прощайте. Послы уходят Лаэрт, что там за новости у вас? Вы что-то говорили о каком-то Прошении? Но разве есть такое, Что было вашей просьбой и не стало Моим же предложеньем? Голова Не более родня плечам и телу, Рука для рта не более слуга, Чем датский трон для твоего отца. Так в чем же просьба ваша? Л а э р т Государь! Прошу благоволенья отпустить Меня во Францию. По доброй воле Я к вам на коронацию вернулся. Мой долг исполнен. Но моя душа, Как прежде, там, во Франции... К о р о л ь Однако Отец не против? Говори, Полоний... П о л о н и й Милорд, мое он выдавил согласье. Пускай уж едет... К о р о л ь В добрый час, Лаэрт. И пусть тебе сопутствует удача, Благоволя ко всем твоим причудам. Теперь наш Гамлет, и родня, и сын... Г а м л е т Роднее чем родня, но не родной. К о р о л ь Так до сих пор висят над вами тучи? Г а м л е т Отнюдь, милорд. Я слепну, как от солнца. К о р о л е в а Мой милый Гамлет! Скинь ночной покров. Взгляни как друг на Данию. К чему Весь век искать с опухшими глазами Отца немую тень? Ты знаешь сам: Все, что живет, естественно стремится К могиле. Я права? Г а м л е т Не смею спорить. К о р о л е в а А если я права, тогда зачем Так выделяться и казаться мрачным? Г а м л е т Казаться? Вы сказали мне «казаться»? Я предпочел бы старый термин «быть». Казаться мрачным может плащ мой черный, Тяжелым – вздох подавленный, глубоким – Поток из слез... Ни плащ, ни эти слезы – Не есть я сам. Во мне вы примечали Одно обличие моей печали. К о р о л ь Весьма похвально и отрадно, Гамлет, Отдать свой долг усопшему отцу. Таков порядок. Проходили это И твой отец, и дед. И всякий раз На некий срок себя мы понуждаем Примерить траур. Но твое упорство Зашло за грань постыдного упрямства. А это вещи разные. Унынье – Ты знаешь сам – есть вызов небесам, Занятье, недостойное мужчины, И примитив, пригодный для невежд. При встрече с тем, что столь обыкновенно, К чему слезливость и прыжки рассудка? Лишь тот, кто обуян противоборством, Так близко к сердцу допускает скорбь. А это – оскорбление небес, Живой природы и природы мертвых. Опасный род абсурда. Разум наш – От смерти Авеля и до последней Сегодняшней кончины – утверждает: Так дóлжно быть!.. Итак, тебя мы просим: Отбрось несообразные страданья И нас почти за своего отца. Да будет всем известно, что отныне Ты приближенней, чем иные, к трону, И с той же долей трепетной любви, С которой самый нежный из отцов Благоволит родному сыну, мы Тебе благоволим... А что до просьбы Твоей – вернуться в Виттенберг и дале Учиться – нам она не по душе. Вот наш совет: склони себя остаться. В отраду нам и в утешенье нам Ты – первый из вельмож, сын и племянник. К о р о л е в а Не дай простыть молитве материнской. Останься здесь, не езди в Виттенберг! Г а м л е т За лучшее почту вам подчиниться. К о р о л ь Ответ, достойный любящего сына. Будь в Дании при нас. Пойдем, Гертруда, Его согласье греет душу мне. А потому король провозглашает: Во здравие пьет Дания сегодня Под грохот самой крупной из мортир! Пусть пушка небу возвестит про эту Победу нашу общую, и пусть Небес достигнет гром победных кубков, А гром небесный вторит. Все – к столу! Все, кроме Гамлета, уходят Г а м л е т О, чтоб ты лопнула, тугая плоть, Водой сошла, росою разрешилась! Когда бы дважды не карал Господь Самоубийц, ну кто, скажи на милость, Кто б согласился эту муку длить, Торча до срока на заглохшей грядке, Где буйство терний да крапивы прыть Навязывают нам свои порядки? Два месяца... – да нет, откуда два?.. – Как тот король, титан в сравненьи с этим Сатиром – уступил свои права На все. Свершилось. Ну и чем ответим? ...Ее ли не любили? Боже, как, Как он умел любить ее! Казалось, Когда он ветру в гневе делал знак – Ее щеки дождинка не касалась! Зачем я должен поминать не впрок, Как вешалась она ему на шею, Как тешилась, как ненасытство ею Овладевало... Месяц не истек – Не вспоминать... Чур, чур меня!.. Ну, бабы... Какую слабость носите в крови? Хотя бы миг помедлила... Хотя бы Стоптала туфли новые свои, В которых шла ты за отцовским гробом В слезах, как Ниобея... Что ж, теперь В каком-то исступлении особом... Ведь не истек и месяц! Лютый зверь Скорбел бы дольше... Ты ж не можешь дольше. За брата моего отца идешь, Который на отца похож не больше, Чем, скажем, на Геракла я похож. Что может быть постыдней этой роли? Что в низости своей поспорит с ней? Она с глазами, красными от соли, Ныряет в ворох брачных простыней. Какая скорость!.. Здесь добра не будет. На всем кровосмешения печать. Ну разве что и правда – замолчать, Чтоб сердце лопнуло?.. И будь – что будет! Входят Горацио, Марцелл и Бернардо Г о р а ц и о Позвольте вас приветствовать, милорд! Г а м л е т Позволю, как своим глазам поверю!.. Невероятно, это ты, Горацио, Живой и в добром здравии... Г о р а ц и о Чего И вам желает верный ваш слуга. Г а м л е т Желал бы сам служить тебе, Горацио. Ты не слуга, ты старый мой товарищ. Какими ветрами из Виттенберга? М а р ц е л л Ваше высочество!.. раскланивается Г а м л е т Я рад и вам... к Бернардо А, добрый вечер, сэр!.. к Горацио Так расскажи, Из-за чего ты бросил Виттенберг? Г о р а ц и о Увы, милорд, я много прогулял. Г а м л е т Òчень смешно! Такого анекдота И враг бы о тебе не сочинил. Ты хочешь, чтобы я поверил?.. Впрочем, Чему-чему, а пьянству мы научим. Так что ж тебя заставило вернуться? Г о р а ц и о Кончина вашего отца, милорд. Г а м л е т Опять ты за свое. Ну сколько можно!.. Скорее – свадьба матери моей. Г о р а ц и о М-да, промежуток был не слишком длинным. Г а м л е т Рачительность, мой друг, тому причина. Горячее прямехонько с поминок В холодном виде шло на брачный стол. Я этаких застолий не любитель, По мне уж лучше в райских кущах выпить С врагом заклятым... Но сейчас, когда я Смотрю на моего отца... Г о р а ц и о Кáк
это Вы смотрите? Г а м л е т Духовным зреньем, сэр. Г о р а ц и о Я видел вашего отца однажды, Но говорят, он славный был король. Г а м л е т И в полном смысле слова – человек. Теперь таких и нету. Г о р а ц и о Так, милорд. Но, кажется, вчера я с ним встречался. Г а м л е т Встречались? С кем? Г о р а ц и о С покойным государем, Вашим отцом. Г а м л е т Моим отцом? Г о р а ц и о При мне Свидетели того, что было это Взаправду. Га м л е т Бога ради, говори! Г о р а ц и о Мои друзья, Марцеллус и Бернардо, Подряд две ночи охраняли замок. Ну, караул есть караул... Но в полночь, Вообразите, некая фигура, Точь-в-точь покойный ваш отец, при полном Вооруженьи, в боевых доспехах, Возникла ниоткуда и неспешно Прошествовала дважды мимо них... На расстоянии, ну, скажем, жезла… Естественно, они оцепенели От ужаса такого, а потом Открылись мне, но под большим секретом, И в третью ночь уже мы были вместе. И точно! В полночь некое виденье, Увешенное латами и прочим, Проходит мимо и не смотрит даже На нас, на стражу... По всему выходит, Что это ваш отец. Г а м л е т Где это
было? Г о р а ц и о На эспланаде перед замком. Г а м л е т Вы Смогли заговорить с ним? Г о р а ц и о Я пытался, Но он и бровью не повел. И только, Уже в конце, ну вроде как решился Ответить мне, но тут пропел петух, И он исчез... Г а м л е т Все это слишком странно. Г о р а ц и о Тем более, что так оно и было, Из-за чего мы и пришли сюда. Г а м л е т И все же я не знаю, что и думать. ...Кто нынче в карауле? М а р ц е л л и Б
е р н а р д о Мы, милорд. Г а м л е т Вы говорите, был он точно в латах? М а р ц е л л и Б
е р н а р д о Весь в латах. Г а м л е т В латах с ног до головы. И, значит, вы лица не разглядели. Г о р а ц и о Он в шлеме был, но с поднятым забралом. Г а м л е т И мрачен? Г о р а ц и о Да, милорд, мрачнее тучи. Как перед бурей. Г а м л е т Очень бледен? Г о р а ц и о Да, Ужасно бледен. Г а м л е т И смотрел в глаза? Г о р а ц и о Еще и как... Г а м л е т Хотел бы я там быть. Г о р а ц и о О, вас бы это потрясло! Г а м л е т Возможно. Но долго ли виденье длилось? Г о р а ц и о Долго. Я мог, к примеру, досчитать до ста. М а р ц е л л и Б
е р н а р д о Да нет же, дольше!.. И намного дольше!.. Г о р а ц и о Но не тогда, когда я с вами был. Г а м л е т ...И борода седая? Г о р а ц и о Как при жизни, Как серебристый соболь. Г а м л е т Господа, Сегодня я пойду дежурить с вами. Похоже, что оно еще вернется... Г о р а ц и о Я это гарантирую. Г а м л е т И если Оно и ныне примет благородный Вид моего отца, – заговорю, Хотя бы подо мной разверзлась бездна… Лишь об одном прошу: вы сохраняли Увиденное в тайне, пусть и впредь, Что б ни случилось, – будет наша тайна. А я... Я ваш должник. Итак, сегодня Без четверти двенадцать возле замка, На эспланаде... Г о р а ц и
о, М а р ц е л л и Б
е р н а р д о Будем ждать, милорд. Г а м л е т Отныне вы друзья мои. Прощайте! Горацио, Марцелл и Бернардо уходят Дух моего отца... Притом в доспехах... Ох, как нехорошо... Я ощущаю Какую-то нечистую игру... Скорей бы ночь... И замолчи, душа! Ведь злодеянья, в сущности, нетленны, Укрой землею – все равно восстанут. Хоть поздно, а предстанут пред людьми. уходит Комната в доме Полония. Входят Лаэрт и Офелия Л а э р т Багаж на корабле. Зашел проститься. Но буду рад, любезная сестрица, Когда пришлешь хоть весточку, хоть знак С попутным ветром или просто так. О ф е л и я Не сомневайся, брат. Л а э р т Теперь – серьезно О Гамлете. Беги, пока не поздно, От сладкой благосклонности его. Она – каприз, и боле ничего. Там, за фасадом напускной любови, – Игра ума да игры юной крови. Так нежная фиалка по весне Благоухает даже и во сне, Но лето на порог, и... – ах, как жалко! – Где этот дух? И где сама фиалка? Минутная безделица, пустяк, Не более... О ф е л и я Не более, чем так? Л а э р т Ну, рассуди сама... Все очень просто. Так, набухая, вызревает плод. Так, если строить храм, по мере роста Стропил, – молитва неба достает. Положим, он не ведает сомнений И не желает зла твоей судьбе... Что толку в чистоте его стремлений, Когда принадлежит он не себе? Он говорит, что любит? Что ж, быть может. Но даже и любовь его не впрок. Смотри – он за столом себе не может Отрезать приглянувшийся кусок. Его слова возвышенны?.. Кто спорит? Но выше самых страстных слов его Державное веление того, Чья воля принцу Гамлету мирволит. В отличие от нас, простых людей, Он не хозяин, а невольник доли, И сам при всей телесности своей – Всего лишь голос Дании, не боле. Твои дары желанны. Оттого Он завтрашнее ложе стелет лестью. Заслушаешься песенкой его, И сердце потеряешь вместе с честью! Офелия, сестра моя, беги, Беги подальше от его желаний, Сокровище свое убереги Вдали от недостойных излияний... Ведь поутру состав ночной росы Губителен бывает для рассудка... Торопит юность старые часы, Но это – знаешь ли? – плохая шутка. О ф е л и я Я выучу на память твой урок, Но, милый братец, если разобраться, Откуда эти помыслы не впрок И похотливый тон, достойный старца? Указываешь тропку к небесам, А сам, беспутник ветреный и бравый, Шагаешь вниз по сорванным цветам В погоне за сомнительною славой? Входит Полоний Л а э р т О, не пугай меня!.. На этот раз Ты несговорчива на удивленье... Но вот идет отец... встает на колени Отец, у вас Вторичного прошу благословенья, Ведь если вещи прямо называть, Второй отъезд – двойная благодать. П о л о н и й Еще ты здесь?.. Да как тебе не стыдно!.. Верхом на мачту сел попутный ветер, А он чего-то ждет... Поторопись. Приняв повторное благословенье, кладет руку на голову Лаэрта Родительское слушай наставленье: Во-первых, – репутация! Держи: Язык отдельно, помыслы отдельно. И то, что делаешь, не делай вслух. Будь прост со всеми, но не фамильярен. Приятелей, когда их испытаешь, Приблизь и к сердцу цепью прицепи. Не потакай отваге желторотой: Остерегайся ввязываться в драку, А ежели не сможешь уклониться – То уклоняться должен твой противник. Любому мненью подставляя ухо, Не каждому в ответ дари свой голос. Храни свои сужденья при себе Да с кошельком соизмеряй привычки. Во Франции встречают по одежке, Ведь Франция – страна аристократов. Оденься побогаче, но со вкусом И без фантазий. Этого не любят. В долг не бери и не давай другому, Особенно друзьям. Ты потеряешь Сначала деньги, а потом и друга. Одалживая, мы себя стесняем В своих же средствах, что довольно глупо. Ты позаботься о себе и этим Другим поможешь. Все. Марш на корабль! И помни мой родительский наказ. Л а э р т Я жребий свой приемлю со смиреньем. П о л о н и й Ну ладно. А теперь и впрямь – пора! И слуги ждут, и время приглашает. Л а э р т поднимается с колен Прощай, Офелия, и не забудь Мои слова. О ф е л и я Я их замкнула в
сердце, А ключик ты с собою увезешь. обнимаются Л а э р т Простите. уходит П о л о н и й Так о чем он
говорил? О ф е л и я О том, о чем и вы мне толковали, О лорде Гамлете. П о л о н и й Вот это
кстати, Что ты о нем напомнила сама. Я так скажу: в последние недели Тебя он слишком щедро одаряет Вниманием своим. А ты и рада. И, значит, вся ответственность на мне. И в целях, так сказать, предохраненья, Скажу, что ты сама себя не знаешь. Не сознаешь, что можно, что нельзя. ...Рассказывай, что было между вами... О ф е л и я Отец, он предложил свою любовь. П о л о н и й Вот только этого и не хватало! Любовь... И ты поверила ему? О ф е л и я По правде, я не знаю, что и думать. П о л о н и й А ты подумай и предстань пред ним В обличии невинного младенца, Принявшего за чистую монету Его чеканку невысокой пробы, И заяви, что ты дороже стоишь И дураком не выставишь меня. О ф е л и я Для предложения своей любви Он выбрал способ самый благородный! П о л о н и й Ага, ты называешь это – способ Любви... Ну-ну... О ф е л и я Он
клялся клятвами святыми!.. П о л о н и й Ну да, чтоб заманить тебя в силки. Пойми, когда душа огнем объята, Она всего щедрей на трескотню. Но эти искры, дочь, увы, не греют И быстро гаснут. Упаси тебя Принять фальшивый блеск за настоящий. Поставь себя превыше домогательств И милостей своих не расточай. Да, Гамлет молод. Но его оковы – Потяжелей твоих. А эти клятвы – Коварный род благочестивых сводниц, И чем благочестивей, тем коварней. Короче, раз и навсегда запомни: С сегодняшнего дня ты прекращаешь Общенье с принцем Гамлетом и впредь Идешь своим путем. Ты поняла?.. Что скажешь?.. О ф е л и я Что должна повиноваться. Уходят Эспланада перед замком.
Входят Гамлет, Горацио и Марцелл Г а м л е т Ну и мороз! И колется, и щиплет... Г о р а ц и о И щиплется, и колет, и кусает! Г а м л е т Который час? Г о р а ц и о Да без чего-то полночь. М а р ц е л л Пробило только что... Г о р а ц и о Я ничего не слышал, Но если так, то наступает время Излюбленное ими для прогулок. За сценой звучат фанфары, стреляет пушка Милорд, что означают эти звуки? Г а м л е т А то, что наш король и ночью бдит. На радостях надулся, ну и скачет. И всякий раз, когда он осушает Свой кубок, полный самым крепким рейнским, Взамен его и в честь его фанфары Пердят на всю округу. Г о р а ц и о Такова У вас традиция? Г а м л е т Ну,
что-то вроде. Традиция, к которой невозможно Привыкнуть, даже если здесь родился, А упразднить нельзя: вошел в обычай Тупоголовый датский наш кутеж И высоты достиг неимоверной. Мы этим знамениты и в соседях... Восток и Запад хором утверждают, Что все датчане – пьяницы, но мы-то Убеждены – их заедает зависть Ввиду огромных наших достижений, Представленных на должной высоте. Нередко эдак и с людьми бывает: Виновны ли они в родимых пятнах Своих, ведь естество не выбирает Обличия, но пятнышко живет И разрастается, подтачивая корень Самостоянья... Или вот – привычка Дурная, но любезная вначале, Изъян, приобретенный по ошибке Тем, кто лучом Фортуны осенен, Чьи помыслы чисты, а благодать Столь глубока, насколько только может Вместить земное сердце... Беды наши В устах молвы становятся пороком, И то, что было пятнышком, и только, Нас запятнает с головы до пят. Появляется призрак Г о р а ц и о Смотри, оно идет сюда само!.. Г а м л е т Да защитят нас ангелы Господни! И кто бы ни был ты – посланник Неба, Или нечистый дух – исчадье ада, И чем бы ни грозила встреча эта, Я все равно с тобой заговорю. Я знаю: в соответствии с твоим Обличием – я должен обратиться «Отец мой Гамлет!..», или «Государь!..», А вот еще – «Датчанин всех датчан, Ваше Величество!..», но отвечай, не медля, Иначе лопну я на этом месте, Зачем ты, вдавленный в небытие Надгробным камнем, саван разодрал И в мир людей идешь, и почему Твоя высокочтимая гробница Вдруг мраморные челюсти разжала, Чтобы тебя на этот свет исторгнуть, – И в новолунье тягостным кошмаром Во всеоружьи ты приходишь к нам? А мы, паяцы матери-природы, Трепещем так, как будто бы душой Коснулись запредельного, такого, Чего не в силах и вообразить, Зачем ты здесь, и что ты нам прикажешь? Призрак делает знаки Гамлету Г о р а ц и о Милорд, оно вас за собою манит, Как будто хочет что-то сообщить Вам одному... М а р ц е л л Ну да, весьма учтиво Оно зовет вас отойти подальше... Но не ходите!.. Г о р а ц и о Вам туда нельзя!.. Г а м л е т Да нет же, здесь он говорить не станет. Г о р а ц и о Нельзя, совсем нельзя! Г а м л е т Но почему? Чего бояться? Я не дорожу Своею жизнью, а душа бессмертна Равнó и у него, и у меня. Ага, вот он опять меня зовет!.. Г о р а ц и о Мой принц, оно утянет вас в пучину, А то еще заманит на скалу, Нависшую над бездною, и там, Колебля очертания ночные, Заворожит иллюзией свободы И подтолкнет к безумию... Милорд, Подумайте об этом хорошенько: В таких местах гнездится только гибель, И светлячками умопомраченья Мерцает воздух, ежели до моря Так далеко, а снизу только рокот... Г а м л е т Ну, я пошел... Г о р а ц и о Милорд, остановитесь! Г а м л е т Прочь руки!.. Г о р а ц и о Принц, послушайтесь совета! Г а м л е т Противного моей судьбе? О, нет. Как я могу, когда мельчайший мускул Во мне напрягся, как Немейский лев? Меня зовут, и дайте мне дорогу… вырывается, обнажая меч Иначе настругаю привидений Из каждого, кто встанет на пути. Прочь, господа!.. Иди. Я за тобою. Призрак скрывается в одной из башен. Гамлет за ним Г о р а ц и о Безумец. А ведь я предупреждал. М а р ц е л л Последуем за ним, пока не поздно. Г о р а ц и о Последуем, но убоясь последствий. М а р ц е л л Пахнуло тленом в Датском королевстве. Г о р а ц и о Господь его проветрит!.. М а р ц е л л Поспеши! Уходят Двор
замка. Дверь в одной из башен открывается. Выходит призрак, за ним Гамлет, держащий меч крестом поперек груди Г а м л е т Куда идем? Я дальше не пойду. Призрак оборачивается П р и з р а к Тогда последуй за моею мыслью... Г а м л е т Я следую за ней... П р и з р а к Подходит время, Когда я должен буду возвратиться В объятья смрадного огня... Г а м л е т Несчастный... П р и з р а к Жалеть меня не должно. Одолжи Своим вниманьем, и тебе откроюсь. Г а м л е т Я выслушаю, только не тяни! П р и з р а к Но, выслушав, ты должен будешь мстить. Г а м л е т О чем ты, я не понимаю... П р и з р а к Я Дух твоего отца, приговоренный Студеной ночью по земле скитаться, А днем поститься в огненной темнице, Покуда прегрешения мои Горючие – не станут дыма легче. Когда б я мог переступить заклятье, Перепахал бы я легчайшим словом Твою больную душу и умерил Твой пыл, и озарил твои глаза Сияньем вечности, сравнимым только С сиянием сорвавшейся звезды. Одно лишь слово – И встанут дыбом волосы, как будто Ты на плечах, мой милый Гамлет, носишь Не голову свою, а дикобраза, Поросшего броней крепчайших игл. Но эта тайна не для разглашенья Тому, кто состоит из смертной плоти... Так слушай же другую... Крепко слушай, Когда и вправду ты меня любил. Г а м л е т О Господи!.. П р и з р а к Ты должен отомстить За грязное и гнусное убийство. Г а м л е т Убийство? П р и з р а к Да, каких и не
бывало. Г а м л е т Тогда выкладывай – да поскорей, А я стрижом взовьюсь на крыльях мщенья И доберусь до вожделенной цели Быстрее, чем любовник... П р и з р а к Да,
я вижу, Ты не рожден быть сорною травой, Затоптанной у пристани летейской. Однако слушай. Обо мне сказали, Что в час, когда я спал в моем саду, Меня змея ужалила. Увы, Все так и было, если только знать, Что ходит та змея в моей короне. Г а м л е т Ага, душа, так вот что ты шептала... Мой дядя... П р и з р а к Да, кровосмеситель гнусный, Чудовище, паскудник, чародей. Его порочный ум, его бесстыдство Недюжинное – обладают силой, Способной искусить и добродетель. И королева перед ним склонилась. О, Гамлет, Гамлет, как могла она Меня с моей любовью благородной Сменять на негодяя, чьи таланты – Продленное ничтожество, и только? И можно ль добродетель обольстить?.. Хотя разврат печется, чтобы форма Не разошлась с небесным содержаньем, Божественный фиал настолько хрупок, Что прародитель похоти, и тот, Притом, что сам он ангельского чина, Пресытится дозволенным и станет Охотник до вонючих потрохов. Но поздно... Пахнет утренней зарею... Итак, когда я спал в моем саду, Ко мне подкрался дядя твой и зелье Пролил в порталы уха моего И тем меня избавил от обузы... Да, тот состав из травяного сока Давно враждует с человечьей кровью, И, попадая внутрь, быстрее ртути Он заполняет выходы и входы Природные, все коридоры тела, И все его чуланы... Кислота Вот так сворачивает молоко. Так было и со мной: одна лишь капля, И в краткий миг тяжелая короста Покрыла тело струпьями... Вот так, Вмиг упокоенный рукою брата, С женою и короной разлученный, Я неочищенный, не причащенный, Во всем цветеньи всех моих грехов Обрублен был. И все мои изъяны Прижизненные, все мои долги, И прочее – о ужас, Гамлет, ужас! – Они при мне, и если кровь твоя Не рыбья, – ты стерпеть того не сможешь, Ведь невозможно, Гамлет, чтобы ложе Монархов Датских сделалось подстилкой Для прелюбодеянья. Отомсти Так быстро, как сумеешь. Но запомни: Не смей, мой сын, и в самых черных мыслях Замыслить против матери своей. Оставь ее Всевышнему. Оставь Шипам, засевшим в этом слабом сердце, Колоть его и жалить... Так... Прощай... Уже светляк болотный на гнилушке Моргает мне, что наступает утро, И все бледней его огонь холодный... Прощай. Прощай, но помни обо мне. призрак
исчезает в земле, Гамлет падает на колени Г а м л е т Ну, что еще, Владыка милосердный? Неужто можно вынести и это? Вот дьявол!.. Сердце бедное, держись. Держись и ты, слабеющее тело. поднимается с колен Эй, призрак, если ты способен слышать Во чреве обезумевшего глобуса, Запоминай, что я тебе скажу: Отныне без зазренья выметаю Из картотеки памяти моей Все знания, всю книжную труху, Архивный сор, накопленный годами Моей пытливой юности, весь опыт Ошибок и непраздных наблюдений. И – побоку все заповеди, кроме Одной, твоей. Пока мои мозги Изгвазданы житейским, я бессилен, И даже небо не поможет... Боже, О небо, о земля, – какая грязь! И эта женщина, и тот мерзавец С улыбочкой, исполненной зубами, Расстроили мои былые планы. ...Но это дело я теперь улажу. Что-то пишет на клочке бумаги Для Дании такой сюжет – не новость. Ах, дядя, значит, так... Пароль и отзыв – Прощай. Прощай, но помни обо мне. становится
на колени, кладет руку на меч и молится Ну вот и клятва... Появляются Горацио и Марцелл Г о р а ц и о Принц,
вы где-то здесь? М а р ц е л л Милорд! Милорд! Г о р а ц и о Да сохранит вас небо! Г а м л е т Да будет так. встает с колен М а р ц е л л Хо-хо,
привет, милорд. Г а м л е т Привет, мой птенчик. Как тебе леталось? Хо-хо, хо-хо... М а р ц е л л Ну, как оно, мой принц? Г о р а ц и о Милорд, какие новости? Г а м л е т Какие? Отменные. Г о р а ц и о А можно поподробней? Г а м л е т Да нет, вы разболтаете. Г о р а ц и о Как можно? Клянусь, я глух и нем. М а р ц е л л И я клянусь. Г а м л е т Вы в самом деле будете молчать? Г о р а ц и о и М
а р ц е л л Да ради всех святых! Г а м л е т Тогда откроюсь. Нет в Дании такого негодяя, Который не был бы и подлецом. Г о р а ц и о Однако, чтобы это сообщить, Не стоило являться с того света. Г а м л е т Ну вот, ты сам на правильном пути, И потому, друзья, я умолкаю. Я думаю, нам лучше разойтись, Пожав друг другу руки. Мне – туда, А вам, куда указывают ваши Желания. У каждого – ведь правда? – Свои желанья. Даже у меня, При всех моих несчастьях, про запас Желанье есть – пойти и помолиться. Г о р а ц и о Все это только вихрь пустых словес. Г а м л е т Ты прав. Простите, если вас обидел. Простите. Г о р а ц и о Никаких обид,
милорд. Г а м л е т А вот и ты ошибся. Есть обида, Готов поклясться Патриком Святым, – Всего одна обида, но большая. Из-за нее честняга этот призрак И приходил. (А он и впрямь – честняга, Иначе бы навряд ли он позволил, Чтоб вы мою выпытывали тайну.) ...Ну что ж, друзья надежные мои, Мои соратники, мои солдаты, Что будет, если я вас попрошу? Г о р а ц и о Лишь то, милорд, что просьбу мы исполним. Г а м л е т Я попрошу молчание хранить. Г о р а ц и о Мы обещаем. Г а м л е т Обещанья мало. Клянитесь. Г о р а ц и о Я клянусь своею
честью. М а р ц е л л А я – своей. Г а м л е т Клянитесь на мече. М а р ц е л л Мы поклялись. Г а м л е т Сказáл я – на мече. П р и з р а к снизу Клянитесь! Г а м л е т Ха-ха, дружок, ты тоже так считаешь? ...Вы слышали, что этот славный парень Вам приказал из погреба? Клянитесь. Г о р а ц и о Тогда скажите, как должны мы клясться? Г а м л е т Клянитесь на моем мече не выдать Того, что здесь при вас произошло. П р и з р а к снизу Клянитесь! Г а м л е т Здесь и повсюду. Кстати, перейдем Туда... Ну-ну, поближе, джентльмены. Теперь – по новой. Возложите руки На этот меч и принесите клятву Молчать о том, что было здесь, при вас. П р и з р а к снизу Клянитесь! Г а м л е т Недурно, старый крот, совсем недурно. Дырявишь грунт куда быстрей сапера. Горацио и Марцелл вновь молча клянутся Теперь еще одно перемещение. Г о р а ц и о Ну и денек… Нет, это слишком странно. Г а м л е т Как странника его и принимайте. Горацио, наш мир куда чудесней, Чем снился он философам твоим. Однако возвратимся. И поскольку Вы поклялись, – клянитесь еще раз, И да поможет Божье милосердье Вам, господа, когда я перед вами Предстану не таким, каков я есть, Клянитесь, что ни жестом, ни намеком, Ни словом, ни полсловом, ни ужимкой, Ни заговорщицкой ухмылкой, типа «Мол, мы-то знаем...», или «Если б мы Могли сказать, то, верно, рассказали...» – Меня не предадите. Поклянитесь, И да пребудут с вами Небеса. П р и з р а к снизу Клянитесь! Г а м л е т Ну, полно, упокойся, дух мятежный! Горацио и Марцелл клянутся в третий раз Примите, господа, мою любовь, Как приняли вы дружбу. Что еще Способен дать такой бедняк, как я? На все есть Божья воля. Покоримся. Уйдем, от губ не отрывая пальца. Когда эпоха вывихнет сустав, Отлынивать не вправе костоправ. Ну что же, господа, – уйдем, но
вместе. Уходят Конец I акта Сцена 1 Комната в доме Полония. Входят Полоний и Рейнальдо П о л о н и й Отдашь ему и деньги, и письмо. Р
е й н а л ь д о Письмо и деньги. П о л о н и й Но я в тебя поверю, мой Рейнальдо, Когда заранее ты разузнаешь, Как он себя ведет. Р
е й н а л ь д о Ну да, милорд, Я сам об этом думал. П о л о н и й Молодец, Ты делаешь успехи. Для начала Узнай, какие водятся в Париже Датчане: кто что хочет, что имеет И сколько стоит, и какого мненья И те, и, скажем, эти – о Лаэрте. А после действуй, но наверняка. Упомяни, что ты давно знаком С его отцом, знаком с его друзьями, Отчасти с ним самим... Следишь за мыслью? Р
е й н а л ь д о Естественно, милорд. П о л о н и й ...Да, с ним самим, но больше понаслышке. И не накоротке, поскольку он Не то чтоб дикий, но какой-то странный, Подверженный влияниям... А дальше Ты волен вешать на него собак... Но только тех, что не пятнают чести. Наври про трудный нрав его и буйство, И невоздержанность, и все такое, Что свойственно свободной молодежи. Р
е й н а л ь д о И карты?.. П о л о н и й Ну да, положим, карты или кости, И недержанье шпаги в ножнах, и, К примеру, богохульство, неопрятность В быту, и неразборчивость, и пьянство... Р
е й н а л ь д о Милорд, но это же и есть бесчестье... П о л о н и й Ну, не скажи... Бесчестие, о, да, Когда ты сам его и вовлечешь В еще один скандал, ведь он и впрямь Влияниям подвержен... Я не это Имел в виду, а то, чтоб ты, дружок, Мог выставить в весьма забавном свете Его оплошности и недостатки, Которые и свойственны свободе, Все эти вспышки пламенного духа Мятежной юности... Р е й н а л ь д о Но почему? П о л о н и й Зачем все это нужно? Р
е й н а л ь д о Да, милорд. П о л о н и й Ну, как тебе сказать?.. Все очень просто. Слегка – но лишь слегка! – оклеветав, Представишь ты Лаэрта в роде вещи, Которая уже была в работе, А потому запачкана, – но в меру! – И недругов ты разом обезвредишь, Поскольку недруг сторону твою Возьмет и скажет: «Ты хороший парень!», Или: «Отменный джентльмен!..» – слова Зависят от обычаев и нравов Страны конкретной, и от положенья Того, с кем предстоит тебе работать. Р
е й н а л ь д о Блестяще, сэр! П о л о н и й О чем я говорил? Р
е й н а л ь д о ...Возьмет и скажет: «Ты хороший парень!» П о л о н и й ...Хороший парень. А потом прибавит: Я видел типа этого вчера С тем или, может, с этим. Он играл Почти всю ночь и малость перебрал, А накануне проигрался в теннис... Или другое, дескать, он входил В один торговый дом (то есть в бордель). ...О да, Рейнальдо, маленькая ложь Всегда приводит к истине. Мудрец Идет путем окольных ухищрений, Чтобы обманом правду отыскать. Вот так и ты, последовав во всем Моим советам, – правдой овладеешь. Р
е й н а л ь д о Исполню все, как надо. П о л о н и й В добрый путь. Ищи его грехи в себе самом. Р
е й н а л ь д о Я постараюсь. П о л о н и й Вот и постарайся, Чтоб сам он эту музыку сыграл. Р
е й н а л ь д о Я вас понял. П о л о н и й Удачи! Рейнальдо уходит. Вбегает взволнованная Офелия П о л о н и й Что
случилось, Офелия? О ф е л и я Отец, отец, я так Напугана!.. П о л о н и й Но, ради Бога, – чем? О ф е л и я Я вышивала в комнатке моей, И вдруг в нее врывается лорд Гамлет С коленями, которые не гнутся, Со спущенными грязными чулками, Подвязанными подле башмаков, Без шляпы, в незастегнутом камзоле, С лицом белее, чем его рубаха, И взглядом столь тоскливым, будто он Ко мне отпущен из пучины ада, Чтоб рассказать о муках преисподней. П о л о н и й Он помешался от твоей любви? О ф е л и я Не знаю, но, боюсь, что это правда. П о л о н и й Что он сказал? О ф е л и я Он сжал мою ладонь Одной рукою, а другую руку Держал – вот эдак! – над своею бровью И стал меня кружить, ну точно в танце, И пялился, как будто я модель, А он – художник… Не знаю, сколько это продолжалось, Но он опять ладонь мою пожал И трижды головой кивнул, и поднял Свой взгляд, столь беззащитный, словно он Сейчас не здесь, а где-то в бурном море, И судно разломилось, и волна – Нависшая – его вот-вот накроет. ...Потом он позволяет мне уйти И сам уходит, но почти наощупь. А у порога тихо засмеялся И бросил нежный взгляд из-за плеча... П о л о н и й Вот этого и следовало ждать!.. Типичная любовная горячка, Чреватая отчаяньем и бредом, И вспышками неистовства. Нетрудно Предугадать, чем это обернется: Земные страсти развращают нравы, Но воздержание – путь к помраченью. ...Прости, но мне необходимо знать, Ты перед тем отказывала принцу? О ф е л и я Да нет же, но как ты и приказал, Я письма возвращала, а его И вовсе до себя не допускала. П о л о н и й Вот это и свело его с ума. Я сожалею сам, что не отнесся К нему со всем вниманьем, но тогда Я опасался за тебя и думал О малом поврежденьи, о таком, С которым он бы мог тебя оставить, Но мне и в голову не приходило Из-за отцовской ревности моей – Черт бы ее побрал! – что Гамлет сам И повредится. Господом клянусь, Но старику и подобает строить Догадки относительно других, Как, скажем, вам по молодости вашей Лезть напролом, не думая о том, Что из того получится потом. Идем же к королю и все расскажем. Пусть эта теснота любовных уз Печаль умерит, и любовь не станет Причиной ненависти... Ну, идем!.. Оба уходят Зал для приемов в замке. Справа и слева
от входа портьеры. В глубине задняя дверь. Фанфары. Входят король и королева, за
ними Розенкранц, Гильденстерн и свита К о р о л ь Вообразите, славный Розенкранц, И вы, мой Гильденстерн, вообразите, Что нечто большее, чем длительность разлуки, – А именно нужда – подвигла нас Послать за вами. Вы уже слыхали О странных, скажем так, метаморфозах, Произошедших с принцем, и о том, Что Гамлета как будто подменили, И что-то, что серьезнее, чем смерть Его отца, – является причиной Столь явного и дикого разлада В общении его с самим собой. Ума не приложу я, в чем тут дело, И слезно умоляю вас обоих, Вас, знающих еще с младых ногтей Его ребячество, его причуды, – Останьтесь при дворе, хоть ненадолго, Развейтесь, отдохните хорошенько В его компании, и заодно Ну как бы между прочим отцедите То зелье, что его мозги свернуло. Так, вместе с вами, тайну и раскроем. К
о р о л е в а Он столько нам рассказывал о вас!.. Нет, я убеждена, что невозможно Сегодня отыскать среди живущих Других столь преданных ему друзей, Которым он доверится всецело. И если вы на это согласитесь И выкажете ваше благородство, И ради нас задержитесь при нас, Естественно, что ваше бескорыстье Достойно будет вознаграждено. Р о з е н к р а н ц Благодаря той безграничной власти Над жизнями и нашими сердцами, Которой обладают оба ваших Величества, нам следует исполнить Приказ, а не прошенье. Г и л ь д е н с т е р н Но мы оба И повинуемся, и отдаемся Всецело вашей воле, а свою Кладем у ваших ног... К о р о л ь Благодарим Вас, Розенкранц и бравый Гильденстерн! К
о р о л е в а ...Вас, Гильденстерн и бравый Розенкранц! Но убедительно вас умоляю Проведать моего больного сына Уже сегодня. Кто-нибудь, надеюсь, Проводит к принцу этих джентльменов?.. Г и л ь д е н с т е р н Да будет наш приезд ему во благо!.. Да будет воля Божия над ним!.. К
о р о л е в а Аминь! Розенкранц
и Гильденстерн с поклонами уходят. Входит Полоний П о л о н и й королю на ухо Отменные известья, государь! Вернулось из Норвегии с триумфом Посольство наше. К о р о л ь Я всегда считал Тебя отцом хороших новостей. П о л о н и й Вы не смеетесь, нет? Я уверяю, Что службу королевскую блюду Как самого себя, и перед богом Моим, и перед государем Я чист... И вот, хотя мои мозги Уже не столь резвы, я отыскал Причину невменяемости принца... К о р о л ь О, говори, я жажду это знать! П о л о н и й Сначала угощу послами вас, А на десерт – то, что я сам припас. К о р о л ь Тогда ступай да сам их приготовь!
Полоний выходит Он говорит, Гертруда, что отрыл Источник помрачения рассудка И корень порчи сына твоего. К
о р о л е в а Я очень сомневаюсь, что возможна Еще причина, кроме как кончина Его отца и наш с тобою брак Скоропостижный... К о р о л ь Ладно, там посмотрим. Возвращается Полоний с Вольтимандом и КорнелиемДобро пожаловать, друзья мои! Ну что, какие новости из братской Норвегии? В о л ь т и м а н д Приятные, милорд. Король норвежский посылает вам Приветствия свои и пожеланья. Он войско Фортинбраса распустил, Едва нас выслушал и убедился, Что рекрутов отнюдь не против Польши, Но против нас вербуют, а ему Всей правды не сказали, и Норвежец От этого был в ярости, и просит Принять его монаршьи извиненья. Он задержал племянника, и тот В раскаяньи торжественно поклялся Не трогать Данию. На это старый Норвежец положил ему доход (На радостях по тридцать тысяч крон Два раза в год!) и поручил нанять Все то же войско, но прóтив поляков, И молит вас нижайше – пропустить Его племянника сквозь наши земли При строгом соблюдении гарантий И безопасности для населенья. подает посланье К о р о л ь Что ж, это мы возьмем и почитаем, Как выдастся свободная минута, Ответим на досуге, поразмыслим... А вами я доволен. Отдыхайте, Но – чтобы к ночи были на ногах! Да, мы гостеприимны!.. Послы уходят П
о л о н и й Ах, как славно Все это кончено. Мадам, милорд, Я не отягощу вас рассужденьем О долге и величии короны, Ведь говорить о том, что день есть день, А ночь есть ночь, а время – это время, Во-первых, означает убивать День или ночь, а во-вторых – и время. Поскольку установлено, что краткость – Душа ума, а красноречье – это Всего лишь тело бренное, я буду Предельно краток: да, ваш сын безумен. Безумен, ибо что же есть такое Безумие, и в чем его состав, Когда не в том, что человек безумен? Но не об этом речь... К
о р о л е в а Поменьше красноречия, милорд! П о л о н и й Клянусь, мадам, я не красноречив: Что он весьма безумен – это факт, И факт, что правда жаль, и жаль, что правда... Дурацкий этот оборот докажет, Что я витийствовать не собирался, Но бог с ним!.. Мы условимся, что Гамлет И в самом деле сумасшедший. Это Даст право таковым его признать, И, следственно, мы с вами отыскали Название аффекта, а точнее, Дефекта, ибо этот дефективный Аффект определяется природой Дефекта. Я, надеюсь, это ясно? достает из камзола письмо Вы знаете, что у меня есть дочь. Она моя, пока она при мне, И эта дочь, ведома чувством долга, – Прошу вниманья! – вот что мне открыла... Все выводы вы сделаете сами. читает «О ты, души моей кумир, Офелия, из всех прекрасных Краснейшая...» – нет, это
ж надо Так завернуть, вообразите – Краснейшая... – какая низость!.. «На ослепительной груди...» М-да, ну и дальше в том же духе... К
о р о л е в а Неужто это Гамлет написал?.. П о л о н и й Мадам, заметьте, я еще не кончил. А, вот: «Не верь, что звезды ночью светят, Не верь, что солнце светит днем, Не верь, что правда есть на свете, Но верь, что в сердце ты моем! Дорогая Офелия, эти стихотворные метры сведут меня с
ума, я не умею рассчитывать свои стоны на первый-второй, но я тебя люблю,
люблю сильнее всех на свете, поверь этому. Оревуар. Твой, госпожа, навеки, и
уж точно, пока в этой груди еще что-то тикает... Гамлет». Покорствуя приказу моему, Она сама мне это показала, И сверх того – уж извините! – знаю Не от кого-нибудь, но от нее. К о р о л ь Но как она его влюбила? П о л о н и й Что Вы думаете обо мне? К о р о л ь Что вы – Прямой и честный джентльмен почтенный. П
о л о н и й Почту за счастье это подтвердить. Но что бы вы подумали, когда Я стал бы их горячке потакать, Поскольку я не скрою, что приметил Полет любви задолго до того, Как дочь моя открылась... Что бы вы Могли подумать, мой король, и вы, Дражайшее Величество моя Всемилостивейшая королева, Когда бы я под партой, как школяр, Туда-сюда таскал бы их шпаргалки И тешил бы себя... Или, напротив, Бестрепетно взирал на эту связь, Ну что бы вы подумали?.. О нет, Я стал трудиться, я растолковал Влюбленной дочери, что принц лорд Гамлет – Он не твоей звезды, и потому Все между вами кончено, – запрись, Не принимай ни писем, ни подарков!.. И что же?.. Дочь послушалась, а он, Отвергнутый, – ну хоть роман пиши! – Затосковал, не ел, не спал, слабел, А после впал в безумие, в котором И пребывает ныне, ну а мы – Надеемся. Сочувствуем. Скорбим. К о р о л ь Ты думаешь, что это – это Это? К
о р о л е в а А что, по-моему, так очень гладко. П о л о н и й Позвольте мне узнать, бывало ль так, Что утверждал я, что выходит так, А вышло эдак?.. К о р о л ь Что-то не припомню. П о л о н и й указывая
на свою голову, а после на плечи Снимите это с этого, когда Я ошибусь, но если и сегодня Мне обстоятельства благоволят, Добуду правду вам, пускай запрячут Ее хотя бы в центр земного шара!.. К о р о л ь Да, это надо раскопать поглубже. П о л о н и й Известно ль вам, что любит он бродить В приемной вашей? К о р о л ь Это нам известно. П о л о н и й Вот тут я дочь мою и подпущу. Мы ж с вами спрячемся за гобеленом И все услышим. Ежели и правда, Что он рехнулся не из-за любви, – Не быть мне вашей правою рукою: В деревню съеду и займусь извозом. К о р о л ь ...По крайней мере стоит попытаться. Входит Гамлет, читая книгу К
о р о л е в а Глядите, вот он!.. И опять читает... П о л о н и й Уйдите, умоляю вас обоих... Я за него возьмусь, а вы уйдите!.. Король и королева в спешке уходят Как поживает добрый мой принц Гамлет? Г а м л е т Слава Богу, хорошо. П о л о н и й Милорд, вы меня помните? Г а м л е т О, да. Вы – рыбарь. П о л о н и й Рыбарь – это не я. Г а м л е т Вот честный ответ честного человека. П о л о н и й Честного человека?.. Г а м л е т Да, сэр. Таких по нынешним временам – один на десять тысяч. П о л о н и й Ах, как это верно, милорд! Г а м л е т Даже солнце плодит червей в дохлой собаке и, оставаясь
всеобщим благом, совокупляется с падалью... У вас есть дочь? П о л о н и й Есть, милорд. Г а м л е т Держите ее в тени. Земные плоды благословенны, если они не зреют во чреве
вашей дочери. Вы уж проследите...
погружается в книгу П о л о н и й в сторону Что я должен ответить? Твердит о моей дочери, а меня и
узнал не сразу, принял за рыботорговца. Вот куда зашло... В юности я тоже
доходил до крайностей, а от любви так натерпелся, что сам чуть не спятил...
Типичный случай... Милорд, что вы читаете? Г а м л е т Слова, одни слова. П о л о н и й Да нет же, принц, я – о содержании... Г а м л е т Содержании – где? П о л о н и й О содержании вашей книги. Г а м л е т За клевету она заслуживает строгого содержания. Этот
сатирик утверждает, что старики седовласы, лица их в морщинах, из глаз течет
клей, к тому же им не хватает резвости ума и просто резвости, – у них дряблые
ляжки. Охотно верю, но для кого это написано? Если б вы, сэр, дозрели до моих
лет, вы бы точно со мной согласились. Но, боюсь, вам уже поздно пятиться
раком. П о л о н и й Хоть и сумасшедший, но с логикой у него все в порядке.
Не сойти ли вам со сквозняка, мой принц? Г а м л е т В могилу? П о л о н и й в сторону И опять в точку! Его ответы чреваты смыслом. Безумие так
обострило его наблюдательность, что здравому смыслу рядом и делать нечего...
Пойду... Надо подумать, как же их все-таки свести... Гамлету Высокочтимый принц, прошу позволения откланяться! Г а м л е т Ничего другого я и не мог вам предложить. Кроме всей
моей жизни... Всей моей жизни... Моей жизни... П о л о н и й Желаю вам здравствовать!.. уходит Г а м л е т Ох уж эти старые болтуны... Входят Розенкранц и Гильденстерн П о л о н и й Вы ищете принца Гамлета? Он здесь. Р о з е н к р а н ц Да благословит вас Бог, милорд! Полоний уходит Г и л ь д е н с
т е р н Достопочтенный принц! Р о з е н к р а н ц Дорогой принц! Г а м л е т Ба, старые друзья!.. Какими судьбами? Привет тебе,
Гильденстерн!.. Здравствуй, Розенкранц!.. Как поживаете? Р о з е н к р а н ц Как и положено нам, малым сим. Г и л ь д е н с т е р н Живем тем, что не слишком поживаем. То есть не так
звонко, как бубенцы на колпаке Фортуны... Г а м л е т Но и не так шепеляво, как подошвы этой дамы? Р о з е н к р а н ц Да нет, посередке. Г а м л е т На пояске, или в самóй причине всех ее милостей? Г и л ь д е н с т е р н В самóй.
Именно туда мы не перестаем наведываться. Г а м л е т Точно, ведь она распутница... И что ж там нового? Р о з е н к р а н ц Ничего, кроме того, что мир на глазах честнеет. Г а м л е т Значит, скоро Страшный Суд. Впрочем, я уверен, что вы
ошибаетесь. Но позвольте узнать, чем же это вы так прогневали Фортуну, что
она упекла вас в тюрьму? Г и л ь д е н с т е р н В тюрьму?.. Г а м л е т Ну, конечно, ведь Дания – тюрьма. Р о з е н к р а н ц Ну, сэр… Тогда и весь мир – тюрьма. Г а м л е т Причем – первоклассная, с множеством казематов и
подземелий, среди которых Дания – из самых скверных. Р о з е н к р а н ц Мы так не думаем, милорд. Г а м л е т Значит, для вас мир – не тюрьма. Наше отношение делает
вещи хорошими или плохими. А для меня мир – тюрьма. Р о з е н к р а н ц Смею предположить, что тюрьмой его сделало ваше честолюбие. Он что, очень вам тесен? Г а м л е т Господи, да мне хватило бы ореховой скорлупы. Я бы и там считал себя
властителем вселенной... Разумеется, если б там мне не снились дурные сны... Г и л ь д е н с т е р н Вам снится ваше честолюбие. Ибо сама сущность честолюбца – тень его снов. Г а м л е т Но ведь сны – это и есть тени. Р о з е н к р а н ц Да, но честолюбие скроено из столь легкой и прозрачной
материи, что оно только тень от тени. Г а м л е т В таком случае вещественны только нищие, а короли и
герои – это тени нищих. Но – тсс! – на
эти темы мне вредно дискутировать... Не вернуться ли нам ко двору? Р о з е н к р
а н ц и Г и л ь д е н с т е р н Готовы служить вам повсюду! Г а м л е т Служат мне отвратительно, поэтому слуги мне не нужны. А
если вы явились как друзья, по-дружески и откройте, что вы потеряли в
Эльсиноре... Р о з е н к р а н ц У нас была одна цель – проведать вас. Г а м л е т Я нищий, я даже благодарностью не разжился. И всё равно – спасибо вам.
Впрочем, моё спасибо не стоит и полпенни... А за вами, случайно, не посылали?
Г и л ь д е н с т е р н Что вы хотите услышать, милорд? Г а м л е т Что угодно, но правду... Ну, конечно, они посылали за
вами... Вот вы и глаза прячете... У вас такой вид, будто вы уже признались.
Ах, добрые король и королева… Желали добра, а призвали вас... Р о з е н к р а н ц Милорд, но зачем? Г а м л е т Это я и должен услышать. Но заклинаю вас памятью нашей
юности, правами старинного нашего дружества, общими клятвами и всем самым
светлым, – посылали за вами, или нет? Р о з е н к р а н ц
тихо Гильденстерну Что делать? Г а м л е т в сторону Увязли, голубчики... (Громко.)
Если вы меня еще любите, не таите ничего!.. Г и л ь д е н с т е р н Милорд, за нами действительно посылали. Г а м л е т Я скажу – зачем, и вам не потребуется разглашать вашу тайну.
Ни перышка не упадет из клятвы, данной вами королю и королеве. С недавних пор
– не знаю почему – у меня испортился характер... Спрашиваю себя: где моя
былая веселость? Где любимые занятия?.. Мне так плохо, что прекрасная наша
планета кажется мне пустыней, а небесный купол – великолепный этот балдахин,
расшитый золотыми огнями, – лишь сгустком вонючих и зловредных паров... Какое
дивное создание – человек! Как благороден и высок его разум! Как выразительна
пластика! Стремительностью он напоминает ангелов, а подобием – античного
бога. Жемчужина мироздания, венец творения!.. Однако для меня это – тварь,
суть которой – бездушный прах. Меня не радуют ни мужчины, ни женщины, хотя я
совсем не то имею в виду, что, судя по вашим физиономиям, вы подумали. Р о з е н к р а н ц Милорд, у нас не было этого и в мыслях! Г а м л е т Чему же вы смеялись, когда я сказал, что ни мужчины, ни женщины меня не
радуют? Р о з е н к р а н ц Милорд, мне стало жаль актеров, которых мы обогнали по
дороге сюда. Они-то думают, что найдут в вашем лице истинного ценителя... Г а м л е т Актерам я всегда рад. Играющий короля будет принят мною
как Его Величество, странствующий рыцарь недаром пустит в дело и меч, и кожаный
щит, и не задаром будет вздыхать любовник. Меланхолик утешится после
спектакля. Комик сам улыбнется, а героиня столь вольно изольет свои чувства,
что ей не помешает даже свободный стих... Так что за актеры? Р о з е н к р а н ц Как раз те самые, которые когда-то вам так нравились, – столичные
трагики. Г а м л е т Бродячая труппа столичных трагиков? Бред какой-то... Р о з е н к р а н ц Полагаю, что из столицы их гонят последние театральные новшества. Г а м л е т Столичная публика их по-прежнему обожает? Р о з е н к р а н ц Боюсь, что нет. Г а м л е т А что? Исхалтурились? Р о з е н к р а н ц Да нет… Играют громко, как при вас. Но появились, сэр, другие
труппы – детские. У этих соколят высокие голоса, им устраивают овации, и
соперников у них нет. К тому же они так клюют со сцены «театральную рутину»
(это их словечко!), что те, кто носит шпаги, боятся скрестить их с гусиными
перьями наемных писак. Да, милорд, дворяне теперь в театр не ходят. Г а м л е т Дети съели трагиков?.. Кто же их на это нанял?.. Если
работенка у них временная, пока голос не сломался, не станут ли они бранить
своих хозяев, когда повзрослеют?.. Полагаю, другому ремеслу эти дети уже не
научатся... Р о з е н к р а н ц Вы правы: в столице идет настоящая театральная война, и
датчане не считают зазорным стравливать обе стороны. Одно время публика
вообще не ходила в театр, если сочинитель не нападал на детей или трагиков.. Г а м л е т Да ну? Р о з е н к р а н ц О, там было столько крови!.. Г а м л е т И все же малыши одолевают? Р о з е н к р а н ц Одолевают, милорд. Даже Геракл с его глобусом – в их плотной осаде. Г а м л е т Такова жизнь. Мой дядя стал королем, и те, кто строил
ему козу, платят по двадцать, сорок, пятьдесят, да и по сотне дукатов за
маленький его портрет. Черт возьми, тут пахнет мистикой, а нашим философам
это неинтересно... Трубы за сценой Г и л ь д е н с т е р н Вот и актеры. Г а м л е т Господа, милости прошу в Эльсинор! Ну, дайте же руки!..
Манерность – это не про нас. Будем запросто, иначе я устрою вам тот прием,
который именуется радушным... Вы ведь не на светский раут прикатили, а?..
Тогда – вперед! Ох, как ошибается моя тетка-мать вместе с дядей-отцом... Г и л ь д е н с т е р н В чем они ошиблись, дорогой принц? Г а м л е т Я безумен при норд-норд-весте. Когда ветер с юга, сокола от цапли я
отличу. Входит Полоний П о л о н и й Приветствую вас, господа! Г а м л е т Слушайте, Гильденстерн, и вы тоже. Поближе... На каждое
мое ухо – по слушателю. Это большое дитя еще не вышло из пеленок. Р о з е н к р а н ц Может, он просто уже впал в детство? Г а м л е т Держу пари, он пришел сказать об актерах. (Громко.) Вы правы, сэр, утро было
именно в понедельник. П о л о н и й Милорд, я к вам с новостями!.. Г а м л е т Милорд, и я с новостями! Когда Росций был в Риме актером... П о л о н и й Актеры в Эльсиноре, милорд! Г а м л е т А кто же в Риме?.. Вздор! П о л о н и й Честное слово! Г а м л е т …И каждый въехал на своем осле! П о л о н и й Лучшая в мире труппа! В репертуаре – трагедии, комедии,
пьесы исторические, пасторали, пасторально-комические, а также
историко-пасторальные, трагико-исторические,
трагико-комико-историко-пасторальные, пьесы с соблюдением всех трех единств и
драматические поэмы безо всякого единства! У них Сенека не мрачен, Плавт не
легкомыслен. Не имеют равных, читают, как по писанному, и к тому же
импровизируют! Г а м л е т О Иеффай, судья израильский, Каким сокровищем ты обладал!.. П о л о н и й Чем же он обладал, милорд? Г а м л е т Да как же – Единственная дочь прекрасная, Которую ты так любил... П о л о н и й в сторону Всё о моей дочери... Г а м л е т Не прав я разве, старый Иеффай?.. П о л о н и й Согласен, милорд, я – Иеффай. И у меня есть дочь, которую я очень люблю. Г а м л е т Одно из другого не следует. П о л о н и й А что следует, милорд? Г а м л е т А вот что – Рассудит Бог, как было суждено... И в конце – Вот так случилось то, что и должнó... Первый же куплет благочестивой этой песенки
подсказывает, чем это кончается... А вот и моя вечерняя потеха!.. Входят актеры Добро пожаловать, господа, добро пожаловать! Рад обнять
вас. Привет, привет вам, старые друзья!.. Это ты?.. А борода откуда?..
Нарочно отрастил, чтобы смеяться надо мной в усы?.. Как летит время,
сударыня! Клянусь владычицей небесной, вы стали ближе к небу на целый каблук!
Молитесь Богу, чтобы ваш ангельский голосок не дал трещины, а то и ломаного
гроша за него не дадут. Добро пожаловать, и за работу! Здесь и начнем.
Покажите, что умеете, ну, скажем, на примере какого-нибудь монолога... Только
самого страстного... П е р в ы й а к т е р С какого же монолога прикажете начать? Г а м л е т Ты читал мне его когда-то... Но со сцены он так и не
звучал. А если и звучал, то только раз. Публика не распробовала пьесы и выплюнула,
как паюсную икру. Но пьеса-то, если верить ценителям, была хороша – действие
со вкусом выстроено и разбито на сцены, слог упруг и быстр. Отмечали, правда,
что стихам не хватало остроты, а образам яркости, называли это добротной
поделкой, – крепкой, но без изящества. Не берусь судить, но один монолог мне
тогда запал в душу: это рассказ Энея Дидоне, особенно то место, где он
говорит о гибели Приама. Дай бог памяти... Свирепый Пирр глядит гирканским тигром... Нет, не то... Раньше... Свирепый Пирр, тот самый, чьи доспехи Чернее ночи и чернее даже, Чем черная душа его, во чреве Коварного троянского коня Себя размалевал кровавой краской. Не краска это, нет, но кровь святая Отцов и сыновей, и матерей, И дочерей твоих, о матерь-Троя!.. Да, это кровь заступников твоих, Что погорели в хижинах своих!.. О нет, не кровь, но зарево пожара, Которое кроваво освещало Погибель и старейшин, и вождей. Свирепый Пирр среди других троянцев Искал Приама... А теперь – вы. П о л о н и й Ей-богу, милорд, отменно прочитано. Все на месте – и вкус, и мера. П е р в ы й а к т е р И нашел
Приама. Старик мечом старинным отбивался, Но тщетно греков погубить пытался – Уже его не слушалась рука. Пирр поднял меч... Хватило дуновенья, Чтоб старец пал, как громом пораженный, И пал вослед Приаму Илион. И пораженный громом их паденья, Пирр тут же прекращает нападенье, И над Приамом занесенный меч Завис, и голова не пала долу. И замер Пирр, печалью удручéнный. Так перед тем как скоро грянуть буре – Молчанья миг и краток, и тягуч, И ветры медлят в недрах черных óблак... Но вновь циклопы злое замышляют, В доспехи Марса молотами бьют, И вновь ужасный гром вверху раздался, – Свирепый Пирр с Приамом разобрался... О ты, Фортуна, стыд тебе и срам, Распутница, взываю к олимпийцам: Пусть боги у тебя отымут власть За то, что ты дала Приаму гибель! О, лучше б небо над тобой померкло, А колесо твое переломилось, И полетели прямо в преисподню С горы небесной огненные спицы!.. П о л о н и й Это как-то длинновато.... Г а м л е т Отправим к цирюльнику вместе с вашей бородой.
Продолжай, прошу тебя. Ему нравятся лишь хохмы да непристойности, от прочего
он засыпает. Давай о Гекубе... П е р в ы й а к т е р О горе опозоренной царице!.. Г а м л е т Опозоренной?.. П о л о н и й Это хорошо. «Опозоренная царица» – очень хорошо! П е р в ы й а к т е р Над городом своим, подобно птахе, Простоволосая, по стогнам кружит, Слезами в два ручья пожары гасит. Увы тебе, о падшая царица, Не диадема в волосах, но тряпка, На стане, высохшем от чадородья, То не туника – жалкие лохмотья! О, кто б ни поглядел в сей скорбный лик, Тот проклял бы Фортуну в тот же час! Но если бы и то узрели боги, Когда она увидела, вопя, Как злобный Пирр без лишней проволочки Ее супруга режет сладострастно, То увлажнились бы во мраке дня Сих олимпийцев каменные очи... П о л о н и й Милорд, поглядите, он сам готов разрыдаться!.. Умоляю, довольно! Г а м л е т Довольно. Дочитаешь после. (Полонию.) Любезный, не возьмете ли на себя труд устроить этих
господ? Господам актерам нужно отдыхать. И скажите, чтобы к ним были
внимательны: актеры – дети века и в то же время его летопись. Лучше получить скверную
эпитафию по смерти, чем их «фэ» при жизни. П о л о н и й Милорд, им воздастся по заслугам. Г а м л е т Нет, дьявол тебя задери, бери выше! Если по заслугам,
то каждый достоин порки. Обращайтесь с ними по вашим понятиям о чести. Чем заслуг
меньше, тем ваша щедрость ценнее. Проводите их. П о л о н и й Джентльмены, прошу! Г а м л е т Ступайте за ним, друзья. Завтра премьера. Уходит Полоний и все актеры, кроме ПервогоВот что, старина… Сможете сыграть для меня «Убийство Гонзаго»? П е р в ы й а к т е р Разумеется, милорд. Г а м л е т Вы сыграете его завтра вечером. А смогли бы вы разучить
и вставить, куда я скажу, монолог стихов в двенадцать-двадцать, если я успею
их дописать? П е р в ы й а к т е р Разумеется, милорд. Г а м л е т Отлично. Ну, ступайте за тем лордом. Только не
подкалывайте его, как вы это умеете.
Первый актер уходит Друзья, мы прощаемся до вечера. Добро пожаловать в Эльсинор! Р о з е н к р а н ц Вы так добры, милорд! Г а м л е т Добро пожаловать. Ступайте с богом. Розенкранц и Гильденстерн уходят ...Вот я один, негодный низкий раб. И тот актер с его заемным слогом, И тот меня сильнее... Он хотя б Порывом вымысла, пустой мечтою, Воображеньем душу распалит, И всё получится само собою – Безумен взгляд его и жалок вид... Надломлен голос, и бескровны губы, В движеньях и словах клокочет боль... Из-за чего?.. Ах, да, из-за Гекубы. Выходит из себя – и входит в роль. ...Что он Гекубе? Что ему Гекуба, Чтобы пролить над ней потоки слез? Как бы сыграл он подлинно и грубо, Когда бы не на сцене, а всерьез, Что сделал бы, была б на то причина, Беда такая, как моя беда? Залил слезами зал, и половина Партера утопилась бы тогда? Иль памятуя о моем, о многом, Вперяясь в тот зияющий провал, Он молниеподобным монологом Толпу слепую в клочья б разорвал? Виновных он лишил бы их рассудка, А невиновных благости лишил, И стало бы несведущим так жутко, Что и прозрели бы по мере сил. ...Нечистый сплав, ничтожество тупое, Бесплодным умозрением томим, Я не способен совладать с толпою, Ни даже с похитителем одним. Я – трус? Хотел бы я того увидеть, Кто этой кличкой наградит меня, Уже умеющего ненавидеть И жалить жалом адова огня... Кто подойдет ко мне, чтоб дернуть за нос, Назвать подонком, хлопнуть по плечу? ...Ха, я стерплю. Двуликий, точно Янус, Еще и не такое проглочу!.. Где желчь моя? Средь тварей бессловесных К скале прикован до скончанья дней Откармливать стервятников небесных Печенкой голубиною моей, А там, на троне, выродок кровавый, Блудливый и невнятный негодяй Парит себе над Датскою державой... И вопиют к возмездью ад и рай! ...Нет, я осел. Да как же так случилось, Что я, сын изведённого отца, Отмщения блистательную милость Сменял на лавры скверного чтеца? Бранюсь, как недолизанная шлюха, Как баба вою – всё-то об одном... Фу... фу, как стыдно!.. Трезво, точно, сухо Проблему расчленю своим умом. В работу, мозг!.. Ага, я
тоже слышал, Случалось, и пожалуй что не раз, Что после окончания спектакля Убийцы признавались в злодеяньях. ...Я поручу актерам разыграть Убийство моего отца, и стану Очень внимательно следить за дядей. Себя он выдаст – значит, буду знать, Что дальше делать должен. Может статься, Что призрак – не отец, но сатана, Похитивший отцовское обличье... О, в этом есть свои резоны. Он Большую власть имеет над людьми И знает их повадки. Он бы мог Моей душой прельститься, а потом Мне подыграть в моей тоске... А я Ему легко поверил... Нет, сначала Поставим опыт. Умозаключенья – По результатам... В пьесу, как в ловушку, Мы и загоним совесть короля. уходит Там
же. Входят король, королева, Полоний, Офелия, Розенкранц и Гильденстерн, свита К о р о л ь Да неужели вовсе невозможно Узнать, пускай не прямо, но окольно, Причину этого его притворства? Р о з е н к р а н ц Он говорит, что в самом деле болен, Но в чем причина – говорить не хочет. Г и л ь д е н с т е р н Его не так-то просто уличить. Мы так пытались выведать, и эдак, Но каждый раз он уходил от темы И замыкался в собственном безумьи, И все впустую... К о р о л е в а Как он
принял вас? Р о з е н к р а н ц Как джентльмен. Г и л ь д е н с т е р н Учтиво,
но не слишком. Р о з е н к р а н ц Наплел с три короба, но ни о чем Сам не расспрашивал... К о р о л е в а А вы пытались Развлечь его? Р о з е н к р а н ц Да, есть одна идея... На въезде обогнали мы актеров. Узнав про это, он пришел в восторг. Актеры прибыли, и, полагаю, У нас сегодня вечером премьера... П о л о н и й Я подтверждаю. Он меня просил Вас пригласить от имени его. К о р о л ь Я – всей душою. Это хорошо, Хоть чем-то он способен увлекаться... Прошу вас, продолжайте в том же духе. Р о з е н к р а н ц Милорд, мы только начали игру. Розенкранц и Гильденстерн уходят К о р о л ь Гертруда, дорогая, если можно, И вы оставьте нас, мы посылали За Гамлетом… Сейчас, как бы случайно, Он встретится с Офелией, а мы С ее отцом немного пошпионим, И, может статься, эдак и узнаем, Любовь ли виновата, или что Совсем иное... К
о р о л е в а О, я повинуюсь, А вам, моя Офелия, желаю, Чтоб ваша красота была счастливой Причиною безумия его, Тогда, само собою, в вашей власти Больного исцелить... О
ф е л и я Я и сама Хотела бы надеяться на это.
Королева уходит П
о л о н и й Офелия, прохаживайся здесь. Читай вот эту книгу... Вид такого Занятия – удачно подчеркнет Твою тоску, а значит, и любовь... Известно – и доказано не раз! – Благочестивый взор и вид смиренный Способны даже черта одурачить!.. К о р о л ь в
сторону Он говорит, как будто про меня. И что ни слово – то удар кинжала. Забавно: размалеванная шлюха – Так не накрасится, как я накрасил Свои слова... О, бремя властелина!.. П
о л о н и й Его шаги!.. Нам вот сюда, милорд! Король и Полоний прячутся. Входит Гамлет Г а м л е т Так быть или не быть?.. Ну и вопрос!.. Способен разум противостоять Пращам и стрелам спятившей фортуны, Или, клинком оскалясь, положу Конец страданиям, и в смерть, – как в сон... Не глубже, нет. Ведь сон врачует сердце, Все язвы и изъяны бытия, Которым плоть наследница. Вот где Предел благоговейных вожделений. В смерть. В сон. Сны в смертном сне смотреть... Однако, Смотря какие это будут сны. После того, как истаскаем жизнь, Нужна хоть передышка. Есть резон Длить тяготы земного бытия... Иначе как терпеть тычки, смешки, Бесчестие, неправду угнетенья, Боль нелюбви, закона промедленье, Властей высокомерие, плевки В достоинство из недостойных уст? Когда б одним ударом расквитаться Возможно было, кто мыча и прея, Влачить бы стал постылое ярмо? Но страх – чего? – чего-то после
жизни, В незнаемой стране, из чьих пространств Не возвращаются, парализует волю, Нашептывая, что земное зло Все ж предпочтительней того, иного... И чем разумней, тем трусливей тварь. Естественной решимости румянец Припудрен бледной немочью рассудка, И немощной мыслишкой перешиблен Великого деяния хребет. И действие утрачивает смысл. ...Офелия, в своих моленьях, нимфа, Помянешь ли грехи мои?.. О ф е л и я О, Боже! Принц, как себя вы чувствуете, принц? Г а м л е т Спасибо за участие. Отменно. О ф е л и я Милорд, вы присылали мне подарки, И я давно хотела их вернуть, Позвольте же... Г а м л е т Ну, тут я ни при чем! Я никогда не делал вам подарков. О ф е л и я Вы делали, и знаете прекрасно, Что именно... Подарки и слова, Столь нежные, что и подарки ваши От этих самых слов благоухали... Теперь, когда их аромат утрачен, Поскольку ваша кончилась любовь, Свои слова берете вы назад, А, значит, заберите и подарки!.. Г а м л е т Ага, вы добродетельны! О ф е л и я Милорд?.. Г а м л е т И, надо думать, что красивы? О ф е л и я Милорд, я вас не понимаю. Г а м л е т Поясню: если вы добродетельны и красивы, лучше бы вашей
добродетели не общаться с вашей красотой. О ф е л и я С кем же и общаться красоте, как не с добродетелью? Г а м л е т Ну, разумеется, ведь скорее власть красоты превратит
добродетель в сводню, чем сила добродетели уподобит себе красоту. Когда-то
это было парадоксом, но в наш век – сущая банальность... Я любил вас
когда-то. О ф е л и я Да, милорд, теперь я вынуждена в это верить. Г а м л е т Вы не должны были мне верить: сколько ни прививай
добродетель к нашему древнему сучку, сок его все равно будет греховным. Я вас
не любил. О ф е л и я Значит, я обманулась. Г а м л е т Ступай в монастырь. Зачем плодить грешников? Я такое
могу про себя рассказать, что лучше б мать меня вовсе не рожала. Я честен
перед тобой, и знай, что я горд, тщеславен, мстителен. В моем арсенале больше
преступлений, чем мыслей, чтобы их обдумать, воображения, чтобы их
подготовить, времени, чтобы реализовать. Зачем же таким, как я, ползать по
земле и коптить небо? Мы все подлецы. Не верь никому. И ступай в монастырь...
Кстати, где ваш отец? О ф е л и я У себя, милорд. Г а м л е т Заприте его, чтобы он не кривлялся на людях. И прощайте. О ф е л и я О, помоги ему, Милосердное Небо! Г а м л е т Если соберешься замуж, захвати в приданое мое
проклятие: будь ты целомудренна, как лед, и чиста, как снег, все равно
клевета тебя догонит. Ступай, ступай в монастырь! А если уж тебе не терпится
под венец, иди за дурака. Потому что умные знают, каких монстров вы из них
лепите. В монастырь, да живо! И прощай навек. О ф е л и я Силы небесные, вразумите его! Г а м л е т Как вы любите перекрашиваться! Бог дал вам одно лицо,
вы ж рисуете другое. Ваша походка – то болтанка, то иноходь. Вы сюсюкаете и
даете клички божьим тварям, а свое беспутство выдаете за наивность. С меня
довольно, я от этого уже спятил. И обещаю вам, что больше здесь браков не
будет. Те, кто уже женаты, пусть живут... Кроме одного, конечно. А прочие все
умрут в безбрачии. Уходи в монастырь! уходит О ф е л и я О, сколь кристальный разум помрачен!.. Цвет нации и роза государства Прекраснейшего, и зерцало моды, Меч воина, философа язык, Надежда рыцарства, опора для дворянства И образец изящества... Как низко Он пал в своем безумии... А я, Несчастнейшая женщина земная, Отпившая из царственного кубка Его обетов, я глотаю ныне Помои сумасшествия его... Чтó этот голос, некогда чистейший?.. Надтреснутого колокола звук, Который только рвет и слух, и душу. И этот облик юности цветущей, Подрубленный безумием, – как горько И как невыносимо это видеть, И сравнивать – что было и что стало!.. Выходят король и Полоний К о р о л ь Любовь?.. Не думаю. Он говорил Хотя и сбивчиво, но не бессвязно. Безумием тут даже и не пахнет… Нет, тут другое – что-то, что однажды В нем крепко угнездилось и уже Высиживает яйца. Я боюсь, Что птенчики для нас опасны будут... Ну, значит, вот что мы предпримем… Пусть Он в Англию поедет. Англичане Нам задолжали дань, а это случай Ее потребовать. Весьма возможно, Что новые моря его проветрят, И то, что ум гнетет и губит душу, Развеется само собой. Ну, как Мой план?.. П о л о н и й Милорд, ваш план прекрасен! Однако я по-прежнему уверен, Что корень зла в отверженной любви... Ну что ж, Офелия, мы избавляем Тебя от повторения всего, Что слышали и сами... Да, милорд, Ваш план великолепен. Соглашусь, И с тем, что промедление опасно... Однако ж если соблаговолите, Пусть королева-мать наедине Поговорит с ним после представленья И напрямую выспросит причину Его печали. С вашего согласья Я спрячусь там и тут же все услышу. А если уж и это не поможет Узнать всю подноготную, тогда Вы будете вольны его отправить, Хоть в Англию, хоть и поближе. К о р о л ь Да, Пусть будет так. Безумье первых лиц, По крайней мере, требует участья. Уходят Там же. Входят Гамлет и трое актеров Г а м л е т И читайте, как я вас учил. Слова должны подпрыгивать на
языке. В вашей манере орать во всю глотку, но если б это было нужно, я вручил
бы мои стихи уличному зазывале. Да, и не надо рубить руками воздух. Мягче,
легче... Даже в буре, даже, скажем, в вихре страстей вы должны знать меру.
Без этого нет пластики. Мне оскорбительно слышать, как ражий детина в парике
рвет душу в лохмотья. Видимо, он хочет оглушить партер, но большинство в
партере глухо ко всему, что не есть дурацкая пантомима или ослиный ор. О, как
я мечтал когда-то, чтобы этого парня высекли! Чего ж еще заслуживает тот, кто
может переиродить самого Ирода?.. Играйте с достоинством, прошу вас. П е р в ы й а к т е р За это, ваша честь, я ручаюсь. Г а м л е т Но и не робейте. Ваш режиссер – ваш здравый смысл. Не
насилуйте природу: слово должно опираться на действие, а действие на слово.
Любое излишество вредит театру, ведь цель театра – зеркало. Добродетель
должна себя узнать, порок – ужаснуться себе, а век, каким бы он ни был, –
запечатлеться. Если не дожать, или, напротив, пережать, – можно ублажить
толпу невежд, но огорчить именно того, чье мнение важнее всей этой публики. Я
видел актеров, которых носили на руках, а меж тем речи их и движенья, да
простит меня Господь, не как у христиан, не как у язычников, ни вообще – как
у людей... Они пыжились, выли и так отвратно подражали всему человеческому,
точно сами созданы отнюдь не Творцом. П е р в ы й а к т е р Смею надеяться, что до известной степени этот грех мы искупим. Г а м л е т Нет, искуплять, так целиком. И пусть комики говорят то,
что написано. Они хохочут, чтобы заразить парочку самых тупых зрителей, а то,
что в данном месте надо плакать, этих тщеславных дурней абсолютно не волнует.
Это всё. Идите, вживайтесь. Актеры уходят. Входят Полоний, Розенкранц и ГильденстернЧто, милорд, желает ли наш король увидеть нашу пьесу? П о л о н и й И королева желает. Причем начать требуют немедленно. Г а м л е т Тогда ваш долг просить об этом актеров. Полоний уходит Господа, помогите ему. Р о з е н к р а н ц
и Г и л ь д е н с т е р н С удовольствием, милорд! Розенкранц и Гильденстерн уходят Г а м л е т Эгей, хо-хо, Горацио!.. Входит Горацио Г о р а ц и о Я здесь и к вашим услугам. Г а м л е т Горацио, ты лучший изо всех, Кого я знал... Г о р а ц и о Помилуйте, милорд!.. Г а м л е т Ага, вот ты подумал, что я льстец, Но что есть лесть? Желание дохода. Какой же мне доход польстить тому, Кто сам бедняк, и кроме сил духовных Другого капитала не имеет? Приятно, если сладким языком Вылизывают задницу, понятно, Когда легко сгибаются колени, Едва запахнет выгодой... Ведь так? Однако с той поры, когда училась Душа моя свободно выбирать И различать людей, она всех раньше Тебя приметила, поскольку ты Страдал, но не выказывал страданья, И многое терпел, и весел был, И одинаково благодарил И нищету, и наши упованья... Благословенны те, чьи дух и плоть Едины, и подите-ка сумейте Сыграть на этих людях, как на флейте!.. Их даже року не перебороть. Игра судьбы – вообще вотще и втуне, Когда храним презрение к Фортуне. Таков и ты. Живешь поверх страстей, Не тяготишься долею своей, И в сердцевину сердца моего Я допустил тебя лишь одного. ...Однако – слушай: вечером сегодня Здесь будет дан спектакль. Одна из сцен По обстоятельствам напоминает Смерть моего отца. Ты сам увидишь, Ведь я тебе всю правду рассказал. Поэтому хочу уговориться: Когда начнут, внимательно следи, Как будет реагировать мой дядя. И если нет на нем вины, и он Смятением в тот миг себя не выдаст, Мы будем знать, что нам с тобой являлся Не государь покойный мой отец, А некий дух нечистый. Что ж, тогда Признаем, что мое воображенье Смердит похлеще кузницы Вулкана… Смотри, однако, в оба. Ну и я В его лицо вопьюсь глазами. После Мы наши впечатленья сопоставим. Г о р а ц и о Добро, милорд. И если он сумеет Нас провести, за проигрыш – плачу. Г а м л е т Они идут сюда смотреть спектакль. Я, как и прежде, притворюсь, а вы Пока займите место поудобней. Играют трубы. Входят король и королева, Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерн, придворные, стража с факелами К о р о л ь Как поживает наш племянник Гамлет? Г а м л е т Ей-богу, великолепно. Обедаю, как хамелеон – воздухом,
начиненным обещаниями. Жаль, что никто не догадался откармливать эдак, к
примеру, каплунов. К о р о л ь Это не про меня. Я тебе ничего не обещал. Г а м л е т Я вам тоже. (Полонию.) Милорд, вы говорили, что когда-то
играли на университетской сцене? П о л о н и й Да, милорд, играл, и весьма успешно. |