|
В лицее Пушкин написал несколько французских
стихотворений. Вот подстрочник одного из них, датированного 1814 годом: МОЙ ПОРТРЕТ Вы просите у меня мой портрет, / Но написанный с
натуры; / Мой милый, он быстро будет готов, / Хотя и в миниатюре. Я молодой повеса, / Еще на школьной скамье, / Не
глуп, говорю, не стесняясь, /И без жеманного кривлянья. Никогда не было болтуна, / Ни доктора Сорбонны – /
Надоедливее и крикливее, / Чем собственная моя особа. Мой рост с ростом самых долговязых / Не может
равняться; / У меня свежий цвет лица, русые волосы / И кудрявая голова. Люблю свет и его шум, / Уединение я ненавижу; /
Мне претят ссоры и препирательства, /А отчасти и учеба. Спектакли, балы мне очень нравятся, / И если быть
откровенным, / Я сказал бы, что я еще люблю… / Если бы не был в Лицее. По всему этому, мой милый друг, / Меня можно
узнать. / Да, каким Бог создал, /Таким и хочу казаться. Сущий бес в проказах, / Сущая обезьяна лицом, /
Много, слишком много ветрености – / Да, таков Пушкин. Если поэзия это «витамин роста», то в нем в первую очередь нуждаются сегодняшние пятнадцатилетние. Меж тем, эти стихи даже в популярном трехтомнике 1985 г. существуют лишь на французском да в подстрочнике (с. 60–61). Известны две попытки перевести этот текст. Но и Генрих Сапгир, и Нонна Слепакова не поверили самому Пушкин, сообщающему, что он блондин (les cheveux blonds). Сапгир перевел: «С курчавой шапкою волос, /Румяный без излишка, / Я до Вильгельма не дорос, /Но и не коротышка», а Слепакова: «Не вырос молодцом / Высоким, величавым, / Зато я свеж лицом / И родился курчавым». По воспоминаниям современниц, и у взрослого Пушкина были именно русые волосы (после тридцати – темнорусые). Однако дело даже не в этом. Дело в той пушкинской интонации, которую невозможно ни имитировать, ни даже пародировать. Так невозможно спародировать норму, так пьяный никогда не сыграет трезвого. Это лишь кажется, что Пушкин «легко пишет». Пушкинисты знают, какой это труд – разбирать его многослойные черновики. Поскольку французского я не знаю, а детских стихов не пишу, консультировал меня старинный мой питерский друг, поэт и переводчик франкоязычной классики Михаил Яснов. Что вышло, судить читателю. И тому поэту, который сумеет сделать эту работу лучше.
|
|
|
Vous me demandez mon portrait, Mais peint d'après nature; Mon cher, il sera bientôt fait, Quoique en miniature. Je suis un jeune polisson, Encore dans les classes; Point sot, je le dis sans façon Et sans fades grimaces. Donc il ne fut de babillard, Ni docteur en Sorbonne – Plus ennuyeux et plus braillard. Que moi-même en personne. Ma taille à celles des plus longs Ne peut être égalée; J'ai le teint frais, les cheveux blonds Et la tête bouclée. J'aime et le monde et son fracas, Je hais la solitude; J'abhorre et noises, et débats, Et tant soit peu l'étude. Spectacles, bals me plaisent fort Et d'après ma pensée, Je dirais ce que j'aime encor... Si je n'étais au Lycée. Après celà, mon cher ami, L'on peut me reconnaître: Oui! tel que le bon Dieu me fit, Je veux toujours paraître. Vrai démon pour l'espièglerie, Vrai singe par sa mine, Beaucoup et trop d'étourderie. Ma foi, voilà Pouchkine. 1814 |
МОЙ ПОРТРЕТ Хотите видеть мой портрет, Написанный с натуры?.. Мой друг, примите сей куплет Взамен миниатюры. Сказать по правде, я не стар. И, не кривя душою, Не скрою, что еще школяр, И что не глуп – не скрою. Но мир не знал таких вралей, Ни докторов Сорбонны, Что неуемнее моей Назойливой персоны. Мой рост… В нем есть один изъян… Но я не трушу, право, Ведь я блондин, и я румян, И голова кудрява. Ценю я свет и светский шум, Бегу от всякой скуки, От праздных ссор, от мрачных дум, Отчасти от науки. Люблю балы, люблю балет... А что всего сильнее... Могу ли намекнуть?.. О, нет, Мне не простят в Лицее. Не тратя времени и сил, Собою быть стараюсь: Каким Господь меня слепил, Таким и притворяюсь. Проказник сущий, сущий бес И обезьянья рожа, К тому ж повеса из повес – Вот Пушкин. Что, похоже? Перевел Андрей Чернов |
