История эта – первый русский детектив. Причем событие и состав преступления подтверждены документально: подлинник  девять веков хранился в самом надежном на земле тайнике – в самой земле, в ее культурном слое.

Только распутать ситуацию, описанную в донесении новгородского следователя Тука посаднику Гюряте, не так-то просто… Но, если детектив настоящий, так, наверное, и должно быть.

6 июля 1999 года в Новгороде на Троицком раскопе археологи нашли в слое начала XII века берестяную грамоту. Ей был присвоен № 907.

Текст дошел практически в идеальном состоянии:

Грамота ^ Тоука : къ Гюр#тh :

Крали ти братъни холопи а оу брата

А нънh ти с# съмълъвивъ съ близокъ :

вътъкале въ иноу[1] татъбоу

в тоh мhсто татъбh

А оу него ти крадено

Атъ ти въз#лъ оу Иванъкова съмъръда :

  Г ̃ гривнъ : а татъбоу кън#жоу потаилъ

Академики Андрей Зализняк и Валентин Янин пришли к такому переводу:

«Крали-то братнины холопы, (крали) у брата. А теперь он (хозяин дома), сговорившись с родственниками, свалил (все) на эту[2] кражу, вместо (того, чтобы объявить) о другой краже. А у него (в его ведомстве) действительно украдено: ан ведь он взял (за свое молчание) у Иванкова смерда три гривны, а кражу княжеского имущества скрыл».

Тем летом я оказался в Новгороде через несколько дней после этой находки, когда в археологической экспедиции все обсуждали загадочный текст. По целому ряду причин перевод меня не устроил. Позже, уже в Москве, Андрей Анатольевич Зализняк по телефону продиктовал мне окончательную редакцию своего комментария:

«Неназванное лицо – «Икс», о котором в грамоте говорится просто «он», – чиновник, в ведении которого находится какое-то княжеское (то есть государственное) имущество. Иванков смерд украл нечто из этого имущества (скажем, пушнину из подати, поступающей на имя князя). Икс это знал, но не объявил, взяв за свое молчание у Иванкова смерда три гривны. О недостаче через какое-то время все же стало известно, и посадник поручил расследование этого дела Туку. А в доме Икса незадолго до этого случилась кража: у Иксова брата что-то украли его собственные холопы. Тогда Икс решил списать недостачу за счет именно этой кражи. Поскольку были необходимы свидетели того, что именно пропало, Икс сговорился с родственниками об их лжесвидетельстве в его пользу. Умелый следователь Тук смог все это распутать и посылает посаднику свой лаконичный отчет».

По версии академиков перед нами пять событий (цитирую под диктовку А. А. Зализняка):

1.    В доме Икса (чиновника-взяточника) его брата обокрали его собственные холопы.

2.    Икс взял взятку от Иванкова смерда, уличив смерда в краже у князя.

3.    Посадник проведал об этой краже и послал следователя Тука.

4.    Икс решил списать недостачу на холопов брата, мол, они, обокрав своего хозяина, украли и у князя. Для этого Икс сговорился с родичами, и они выступают лжесвидетелями.

5.    Следователь Тук раскрывает все эти преступления.

Суммируем: доме у двух братьев хранится дань для князя, собранная братом Иксом. Некто смерд украл (или утаил часть ее) и был уличен Иксом. За молчание Икс взял три гривны и решил списать недоимку на предыдущую кражу. Он подговорил родичей показать на холопов своего брата, которые некоторое время назад обокрали своего хозяина в доме Икса (или в доме, где живут оба брата).

Однако этот вариант трактовки построен на переводческой вольности. Он нехорош тем, что после слов «а у брата» следует фраза про другого брата, но переключение это никак не оговаривается. А потому и не понятно, как посадник должен понять, какие именно роли в этой пьесе играли братья.

Кроме того, пусть собранная дань и впрямь хранилась в усадьбе сборщика (или на территории совместной их усадьбы). Значит, некто пришел к вороватому брату с каким-то своим имуществом, и спрятал его в кладовой, где брат хранил собранную для князя дань, а холопы гостя не придумали ничего лучшего, как залезть в кладовку и обобрать своего хозяина? Или холопы стянули из портов у загостившегося хозяина кошель, а после еще и залезли в кладовку брата?..

И какой смысл посылать дознавателя в чужие кладовые? Что он должен там обнаружить? Исчезновение опечатанных мешков? Недостачу товара внутри мешков? Но недостача и так вскроется при передаче дани князю. И не смерд, а сам Икс (брат-казнокрад) будет отвечать за пропажу. Какой же смысл ему брать взятку?

И о чем могут лжесвидетельствовать родичи Икса? О том, что они знали о холопьей краже из княжеских мешков и молчали? Но тогда они – полноправные соучастники «княжьей татьбы». Зачем же им брать на себя преступление?

Развитие версии Зализняка и Янина:

Икс с недостачей сдает собранную им для князя дань и оправдывается тем, что его усадьбу обокрали. Приезжает следователь Тук. Он расследует дело и сообщает Гюряте, что кража в доме и впрямь имела место, но только другая. Это на другой половине (на половине брата) того обокрали собственные его холопы. При этом Тук установил, что Икс подговорил своих родичей списать недостачу на ту холопью кражу, а из княжьей дани украл сам Икс, взяв три гривны у Иванкова холопа и покрыв воровство у князя.

Однако этот вариант страдает тем же недостатком, что и предыдущий.

Третью версию предложила Н. М. Введенская:

Пусть жалобу Гюряте писал брат казнокрада.

Это может быть Иванко, который донес, что его брат Икс (сборщик дани) ворует у князя.

Когда приезжает следователь Тук, Икс решает списать недостачу на другую кражу, которую совершили его же холопы в его же доме некоторое время назад. Для этого он подбивает родичей к лжесвидетельству и те обвиняют холопов. Но Тут устанавливает, что это неправда, что Икс и впрямь вор, поскольку он за три гривны покрыл воровство Иванкова смерда, укравшего у князя. (Надо думать, что обвинил Икса сознавшийся в краже и во взятке смерд Иванки.)    

Однако такая версия не объясняет, почему сообщение Тука начинается со слов «Крали-то братовы холопы…». Эта фраза никак не цепляется за то, что уже может быть известно посаднику Гюряте из доноса брата вороватого чиновника. Да и само донесение Иука выглядит все это столь же голословно, как и в первых двух вариантах.

ВОПРОС К АКАДЕМИКАМ

 И еще вопрос: мы должны поверить, что Новогород первых десятилетий XII века (начало расцвета!) сверху донизу поражен коррупцией? В доме чиновника-взяточника его брат был обворован собственными холопами, а еще до этого чиновник взял деньги у смерда, уличив того в краже; и склонил родичей к лжесвидетельству…

Не слишком ли велика концентрация краж и мздоимства на площади одной новгородской усадьбы?

Увы, московские ученые не стали реконструировать контекст ситуации. (Как придумалось, так и придумалось.) Меж тем, стоило задать вопрос, а почему Тук, посланный расследовать недоимку и взятку, начинает отчет с того, что крали «братовы холопы»?

Да потому, что Гюрята знает о некоей краже в доме одного из братьев, но не знает, кто ее совершил. Очевидно, что он располагает неким начальным документом, давшим ход всему делу. Скорее всего, это жалоба, в которой один брат обвиняет другого в том, что тот его обокрал. Только в этом случае начало отчета дознавателя будет естественным: «Крали-то братовы холопы (а не брат, их хозяин, как указал жалобщик)…» И обокрали они жалобщика действительно «у брата», то есть на половине брата. В данном контексте уточнение «у брата» должно локализовывать место кражи, поскольку в противном случае лаконичный текст Тука становится избыточным: Гюрята из жалобы знает, у кого что-то украдено и что послужило причиной жалобы.

Итак, в конфликт вступили два брата, а следствие началось с доноса одного на другого.

Некто Икс не назван Туком по имени, ведь Гюрята и так знает имя жалобщика. Вот и во второй фразе Тук пропускает указание на то, кто кого «воткал» (вплел) в кражу. (И не столь важно, в «ту», как читает А. А. Зализняк, или в «иную», как предложил читать В. Л. Янин, усмотрев в начертании букв их лигатуру.) Гюрята знает, куда поехал Тук, а, значит, кто дает показания, и кто кого может «вплести». Кто «вплел»? Тот, кого допрашивает Тук, а, значит, тот, кто был в чем-то обвинен. Кем? Разумеется, вторым братом. Синтаксически текст становится логичным: вплел своего брата в кражу княжьего имущества тот брат, на чьей половине совершена кража у его брата Икс.

Из донесения Тука следует, что Гюрята, отправляя Тука, ведать не ведал о казнокрадстве Икса, ибо недоимка дани была открыта именно во время расследования. Если б Гюрята послал следователя разбираться с кражей княжеского имущества, Тук не начал бы отчета с неизвестной Гюряте кражи. Лаконичность донесения может ввести в заблуждение исследователя, но не должна сбить с толку посадника. Тук говорит сначала об известном, о том, из-за чего Гюрята и отправил его проводить дознание, и только после о том, чем ситуация обернулась.

Новое содержание для Гюряты – это то, что сам жалобщик оказался коррупционером и взяточником. Тук сам подчеркивает этот, неожиданный и для посадника (и для него самого!) поворот дела, используя оборот: «А ныне …».

Может показаться, что брат, «воткавший» брата в кражу – злодей круче того, что был обокраден. Этот брат (хозяин дома) сговаривается с родичами и, шантажируя полученной от смерда взяткой, заставляет брата-жалобщика признать, что никакой холопьей кражи не было. Мол, пострадавший оговорил его, хозяина, в жалобе посаднику.

Фразу «А оу него ти крадено» можно перевести не только «А он-то и украл», но «А у него-то и украли». Оба перевода будут корректны и языково, и ситуативно. (В одном случае речь о взятке, то есть по сути дела тоже краже у князя, в другом, – о том, что второго брата обокрали холопы первого).

Выходит, что жалобщик Икс – вульгарный мздоимец, а хозяин дома, – вор и к тому же шантажист? Проведав от Иванкова смерда о краже у князя и полученной за молчание его братом взятке, он заманивает к себе брата и посылает собственных холопов обокрасть его? А когда тот возмущается, первый сообщает, что на братца есть «компра»?..

Да, это классическая схема кражи вором у вора. Потерпевший будет молчать о том, что его обокрали, поскольку за ним самим более тяжкое преступление: он, чиновник, которому поручено наблюдать за сбором налогов, получил взятку за покрытие кражи у властителя. Любой, кто эдакое знает, обладает практически неограниченной властью над коррумпированным чиновником.

Смущают лишь следующие обстоятельства:

– Зачем для шантажа хозяину нужно сговариваться с родичами? (Сама ситуация вовсе не требует этого, да к тому же такой сговор еще и крайне опасен для шантажиста.)

– Зачем обокраденный взяточник поднимает шум? Ему что, забыли сказать о последствиях?

Не забыли. Но и не сказали.

Потому, что так и было задумано.

Никаких противоречий не останется, если ответить на вопрос, а для чего хозяину дома нужен сговор с родичами?

Да для того, чтобы его не обвинили в том, что он сам вор.

АЙ ДА ИВАНКО!

Реконструируем ситуацию (четвертый вариант):

Хозяин дома, на которого донес его брат Икс, – человек честный. Но узнав о том, что его брат-чиновник стал коррупционером, он сговаривается с родичами, как того проучить.

Взятка, как известно, – преступление недоказуемое. Если, конечно, взяточника не поймать за руку. И вот хозяин дома (видимо, это и есть Иванко, чей холоп дал взятку брату-мздоимцу и близ чьей усадьбы летом 1999 г. найдено неотправленное донесение Тука) придумывает, как сделать, чтобы взяточник поймал себя за руку сам.

План столь же хитроумен, сколь и прост.

Иванко объявляет родичам, что брат его Икс – казнокрад и взяточник. Чем и позорит их род. Если родня поможет, это нетрудно доказать.

Родня соглашается. Тогда Иванко приглашает к себе мздоимца, – то ли на попойку, то ли для того, чтобы что-то продать (главное, чтобы при втором была крупная сумма наличности), и подученные Иванковы холопы обкрадывают взяточника. Тот предъявляет брату претензии, но Иванко делает круглые глаза: ты врешь, у тебя с собой и денег-то не было!

– Да как же не было, я же тебе показывал!

– А кто это видел?

Потерпевший в ярости пишет посаднику: брат меня обокрал! Посадник посылает дознавателя к Иванке. Тот неожиданно легко признает свою вину, но уточняет, что крал не он, а его холопы. Впрочем, по его поручению. И раскрывает удивленному дознавателю, в чем дело, а в доказательство своих слов предрекает, что взяточник при родичах откажется от жалобы и будет врать в глаза, что у него ничего не украли. (Хотя родичи были или свидетелями кражи, или свидетелями того, как брат-мздоимец Икс обвинял хозяина дома в краже.)

Заручившись согласием Тука на этот следственный эксперимент, Иванко (письменно, или устно) сообщает брату, что знает о взятке. И огласит взятку, если тот не отзовет свою жалобу. А Иванков смерд подтвердит, что взятку давал.

Пока ждут жалобщика, Тук сочиняет черновик своего донесения Гюряте. Но переписывать набело не спешит, поскольку очная ставка еще не состоялась.

Коррупционер Икс является и говорит следователю, де, я напутал, сам потерял, теперь нашел (у себя же дома), а сначала подумал на брата Иванку, в чем и раскаиваюсь.

Капкан, расставленный Иванкой, захлопывается. Родичи подтверждают, что они были в курсе, и Икса действительно обокрали Иванковы холопы. Но цель состояла не в том, чтобы присвоить имущество коррупционера, а в том, чтобы поймать его на лжи официальному лицу. Иванко ведь и говорил, что Икс отзовет свой иск под угрозой оглашения взятки, полученной от Иванкова смерда.

Отозвав иск, а после солгав следователю, что кражи в доме у первого брата не было, взяточник Икс уличил сам себя. И упоминание Тука про то, что кража произведена в доме у первого брата, видимо, принципиально. Мало того, что второй брат отказался от иска первому, ему еще, надо полагать, и предъявили то, что было у него украдено. И тем поймали на лжи.

Дальше можно вообразить примерно такую сцену:

– Ах, значит, кражи не было, и все, что ты перечислил в жалобе, мои холопы в моем доме у тебя не украли? – говорит первый брат и достает украденный предмет.

Икс в шоке.

– Твое?

– Не мое.

– И впрямь не твое, а княжье.

И под общий смех Иванко (так зовут честного брата) передает Туку кошелек.

Без суда, своими силами род наказал взяточника. Икс украл три гривны, а лишился, положим, тридцати. Достойная компенсация за содеянное.

Теперь Туку уже всё ясно. Надобность отправлять донесение к посаднику прямо из усадьбы Иванки отпадает, и следователь Тук выбрасывает черновик донесения в канаву. Он сам поедет к Гюряте и сам расскажет обо всем.

Но как Иванко выведал у своего смерда про то, что тот дал взятку Иванкову брату? Можно предположить, что и взятку-то организовал Иванко, предварительно так же «смолвившись» со своим смердом, как после он «смолвился» с близокáми-родичами. Организовал потому, что давно подозревал: брат нечист на руку. (У Даля есть такая поговорка: «Вор не брат, потаскуха не сестра».)

И если академики правы в своем предположении, что Иванко, – это будущий новгородский посадник Иванко Павлович, это только усиливает нашу версию: тот, кто не пощадил брата-коррупционера (но не донес на него, не отдал под суд, а сам наказал), тот, кто может заставить взяточника признать себя таковым, наконец, тот, кто сумел удивить и рассмешить новгородцев (столь крылатые истории облетают город за день), – и по уму, и по сметке, и по гражданским своим качествам может стать преемником посадника Гюряты.

Выражаясь на политологическом сленге, свою предвыборную кампанию брат Иванко начал на уровне самых высоких избирательных технологий.

Итак, грамоту № 907 можно прочесть следующим образом:

«Крали-то братовы холопы (обокрав жалобщика в доме) у (его) брата. А теперь он (хозяин дома, чьи холопы крали), договорившись с родственниками, вплел (самого пострадавшего) в иную кражу взамен (признания) той кражи. А он (пострадавший) и украл: ан ведь взял (за свое молчание) у Иванкова смерда три гривны, а кражу княжеского имущества скрыл».

Летом 1999 г. Валентин Лаврентьевич Янин перефразировал первую строку донесения следователя Тука: «Донесение Гюряте // О хищеньях в аппарате». Согласимся: если когда-нибудь установят точную дату этой берестяной грамоты № 907, наши потомки еще долго будут отмечать юбилеи первого успешного опыта борьбы с россиян с коррупцией.

Деревянная ложка. Новгород . Между 1299 и 1313 г.

–––––––

Первая публикация: Закон и право – Terra incognita.spb.ru. Правозащитный альманах. № 6 (10), ноябрь-декабрь 2002.